Уроки зависти

– Ладно, мам, хватит философствовать, – улыбнулась Люба. – Пошли спать.

Но ненависть ее не стала меньше от улыбки. И когда шла она вслед за мамой к крыльцу, под полыхающими в небе осенними звездами, то ледянящий огонь ненависти пылал у нее внутри с прежней силой.

Глава 8

Мама уехала, как и собиралась, через два дня. Удерживать ее не имело смысла: не хотела она выходить из привычного тихого круга своей жизни, да и не могла уже, наверное.

А Любина жизнь после той ночи переменилась совершенно.

То есть внешне-то все оставалось по-прежнему; Бернхард и не заметил ничего, и никто из обитателей Берггартена ничего не заметил.

Люба, как всегда, занималась привычными хозяйственными делами – немало их было в поместье, большую часть которого составлял горный лес. Надо было поддерживать этот лес в порядке, надо было следить за животными, которые в него забредали, и за деревьями, которые в нем росли и умирали. И поэтому надо было толково организовывать жизнь десятка людей, которые непосредственно всем этим занимались, и это было ее обязанностью.

Вдобавок Люба не хотела забрасывать занятие, которое только недавно для себя наладила: шитье карнавальных костюмов.

Здесь, в Германии, костюмированных праздников было гораздо больше, чем в России, где поводом для карнавала являлся только Новый год, да и то главным образом в детских садах и школах.

Юбилей гутэделя, День молодого вина, День святого Валентина, еще какого-нибудь святого, который считался покровителем какой-нибудь деревни и потому удостоился в этой деревне ежегодного веселого шествия… А были еще юбилеи всевозможных ферайнов, в которые объединялись любители охоты, или рыбалки, или вязания, или сбора грибов. Ко всем своим празднованиям немцы охотно шили карнавальные костюмы, так что Люба без заказов не сидела.

Она постепенно увлеклась своим личным предприятием, хотя изначально затевала его только из одного желания: иметь собственные деньги. Не то чтобы Бернхард ограничивал ее в необходимых расходах или был чрезмерно скуп. То есть, конечно, более расчетлив он был, чем всякий русский мужчина, но, во-первых, тут уж ничего не поделаешь, немец есть немец, а во-вторых, его финансовые планы всегда бывали разумны.

Однако необходимость обращаться к нему по любому пустячному поводу все же Любу угнетала.

Да и в клинике занят он был так, что она не каждый день успевала с ним и поговорить – бывало, они встречались только за ужином или даже только в спальне. А в выходные он часто ездил на охоту в мужской компании.

В общем, все ее повседневные занятия отнимали немало времени и сил.

Но все это ничего не значило в сравнении с Сигурдом Яновским.

Он был вне всего. Он был всажен ей в сердце иглой, леденящей и обжигающей, мысль о нем билась в ее мозгу постоянно и с каждым днем не ослабевала, а делалась все мучительнее.

Не могла она жить, зная, что в получасе езды от ее дома живет человек, который перекорежил жизнь ее матери, да и ее собственную жизнь – ее характер, стремления, возможности!

Он как призрак вставал в темном окне, когда Люба без сна лежала в кровати.

Он бесшумно пробирался за ней между деревьями, когда она уходила в лес, чтобы охладить пылающую свою голову.

Он возникал перед ней ежедневно, еженощно, ежечасно, ежеминутно, он рвал ее на части, подступая со всех сторон, и не было ей от него ни сна, ни покоя!

Через месяц такой жизни Люба поняла, что есть только один способ избавиться от этого кошмара.

Она должна убить Сигурда Яновского.

Именно для этого судьба придумала такое феноменальное совпадение – чтобы на всем огромном земном шаре этот человек выбрал для жизни именно ту точку, в которой оказалась и она, притом оказалась самым непредсказуемым образом.

Этот знак судьбы был слишком явственен, чтобы его можно было не заметить и не понять.

Оставалось только продумать, как осуществить свое намерение.

И в общем-то это было не так уж трудно. Если Сигурд Яновский появился в Берггартене один раз, то появится и второй, и третий. Почему бы Клаусу опять не пригласить в семейный дом своего нового приятеля? Так что надо просто этого дождаться. А до тех пор решить только одну задачу: заполучить любое Бернхардово ружье из специального шкафа, в котором они хранятся.

Эта задача, конечно, была не совсем уж простой, потому что шкаф являлся сейфом и всегда был заперт; Бернхард скрупулезно выполнял правила хранения оружия. Прежде Любе и в голову не приходило выяснять, где он держит ключ от этого шкафа. Но раз уж ей этот ключ теперь понадобился, то нет ничего особо сложного в том, чтобы это выяснить.