Мой добрый сердитый ангел

— Нет. — С минуту Сантьяго молчал. — Но для тебя я бы сделал исключение.

— Неужели передо мной так трудно устоять? — спросила она с сарказмом.

— Да.

У Лили перехватило дыхание. Приятное тепло разлилось по всему ее телу, когда она посмотрела в его темные глаза.

— Сантьяго!.. — выдохнула она, потянувшись к нему.

Именно в тот момент должна была решиться их судьба. Если бы только Сантьяго протянул ей тогда руку, все могло бы сложиться по-другому.

Но он этого не сделал.

— Я и без того пытаюсь не быть с тобой слишком любезным, — сказал Сантьяго, возвращая Лили в настоящее.

Их глаза на мгновение встретились. Не сумев сдержать слез, девушка отвернулась.

— Нет. — Сантьяго взял ее за подбородок и снова развернул к себе. — Не пытайся улизнуть, Лили.

— Кажется, твои попытки имеют успех, — всхлипнула она.

— Значит, теперь я грубый монстр, да? — усмехнулся Сантьяго.

— Нет, — покачала головой девушка. — Но ты можешь быть очень жесток, когда злишься.

— Это так, черт побери!

Его признание, сделанное в порыве злости, удивило Лили.

— Только тебе удается так завести меня. Будь то злость... — глаза Сантьяго остановились на губах девушки, — или страсть...

Они молчали, когда Лили встала и, потянувшись к Сантьяго, опустила голову ему на грудь. Какое-то время они просто стояли так в тишине. Потом Лили отступила.

— Что ты хочешь знать? — прошептала она, заглянув в его глаза.

— Когда ты... ну, когда это случилось?

— Я была на шестом месяце, — ответила Лили; ей не составило труда понять, о чем хотел спросить Сантьяго.

— Шесть месяцев, — он напряженно сглотнул. — Дети ведь иногда живут, когда рождаются на таких сроках, разве нет?

— Мой ребенок умер, — нахмурилась Лили, вспомнив, как молодая медсестра, делавшая ей ультразвуковое исследование, извинилась и вышла из кабинета. «Я должна сходить за доктором», — пояснила она, стоя у двери.

Лили сразу поняла, что что-то не так. Врач с усталыми и добрыми глазами держал ее за руку, когда сообщил о том, что ребенок мертв.

— Вы уверены? — беспомощно спросила Лили. — Может быть, это ошибка?

— Ошибки быть не может, — подтвердил доктор свой страшный вердикт. — Хотя обычно мы проводим повторное УЗИ, но в вашем случае я абсолютно уверен. Могу я что-нибудь для вас сделать? Связаться с вашим мужем... или партнером?

— Нет, он... мы больше не вместе.

— У вас есть родственники, кто-нибудь, кому я мог бы позвонить?

— Не нужно. Я в порядке...

— Наш ребенок.

— Прости? — Лили не сразу поняла, где она и что сейчас с ней говорит Сантьяго.

— Наш малыш. Ребенок, которого ты носила, он ведь был наш, а ты даже не подумала сообщить мне.

— У меня голова была занята совсем другим.

— Неужели тебе было так трудно поднять трубку и позвонить мне?

— А ты бы поверил? — с болью в голосе спросила Лили. Сантьяго молчал, и она продолжила: — Неужели ты смог бы отказаться от того образа жизни, к которому привык? А ты подумал, что было бы со мной, если бы после всего мне пришлось бы пережить еще и нападки журналистов?

— Журналистов?

— Разве не так происходит, когда знаменитый отец отказывается от отцовства?

— Я не знаменитость.

— Стоит тебе хоть шаг ступить, как об этом тут же пишут в газетах. У тебя больше денег, чем можно было бы потратить за всю жизнь. Могу поклясться, ты даже не знаешь, сколько их у тебя.

Сантьяго пропустил это замечание мимо ушей.

— Я не люблю публичности и не выношу свою личную жизнь напоказ, — произнес он спокойно.

— А как же Сьюзи Себастиан и твое появление с ней на финале «Главной музыкальной премии»?

— Ради всего святого, давай оставим эту тему! Мы говорили о том, почему ты не сказала мне о ребенке.

— Таблоиды платят неплохие деньги за рассказы о знаменитостях, — не унималась Лили.

— Мне следует ожидать появления в газетах трогательной истории в ближайшем будущем?

— Очень смешно, — огрызнулась девушка. А может быть, Сантьяго говорит серьезно? Неужели он считает меня способной на такое? — подумала она. — Я пока не нуждаюсь в финансовой поддержке. Хотя кто знает, что будет потом?..

— С чего ты взяла, что я не признаю отцовства?

— А тебе не кажется, что даже мысль о том, что ты признаешь отцовство в тех обстоятельствах, вызывает смех?

— Разве ты видела, чтобы я улыбался?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Лили впервые за долгое время почувствовала неуверенность.