Платиновая леди

• Не дожидаясь эпилога,
• Потороплю судьбу немного.
• Ты драму в шутку преврати.
• Прости, прости!

Предательские слезы упали на стол. Со всех сторон звонили телефоны – Минкин требовал, чтобы она выслушала его оправдания. И тут взгляд ее упал на экран сотового телефона. Она увидела фамилию Соболев и схватила трубку.

– Слушаю, Андрей Ильич… Да, конечно. – Она шмыгнула носом и вернулась в реальность. – Мы работаем, конечно, работаем… Вы хотите прийти? Прямо сейчас? Да, приходите. Вам есть что сказать? Что-что, не поняла? У вас есть новости? Я слушаю… Хорошо, говорите, можно и не приходить. Да, знаю, что Ступин жил не один. Что? Понятное дело, что с женщиной. Вы знаете, как ее зовут? Вообще-то мы уже давно ведем слежку за ней… Да, да, нам тоже известно ее имя… Давайте сравним… Юдина Валентина Александровна, все правильно… Что еще вам известно о ней?

Таня совершала недопустимое – выпытывала у клиента информацию, блефовала, выдавала желаемое за действительное, словом, нарушала все этические поведенческие нормы, лишь бы узнать имя женщины, проживавшей со Ступиным. Соболев, судя по всему ни на йоту не сомневавшийся в том, что Тане известно имя предполагаемой любовницы Ступина, сказал, что ему ничего больше не известно об этой женщине, да и имя-то ее он узнал случайно – ему позвонил один знакомый дерматолог, к которому обратилась эта женщина. Она пришла к нему на прием по предварительной договоренности и в сопровождении Ступина. По привычке и забыв об осторожности (во всяком случае, так показалось дерматологу), она в ответ на его вопрос – фамилия, имя, отчество – сказала: «Юдина Валентина Александровна». Судя по реакции Ступина, по его взгляду, который он бросил на нее (в нем было недоумение, помноженное на отчаяние), ему не понравилось, что она назвала себя. Вот, собственно, и все, сказал Соболев. Чтобы как-то исправить положение и доказать все же клиенту, что предполагаемая любовница Ступина – добыча не только Соболева, но и работников агентства, Таня сказала:

– Она живет с ним, но он старается не афишировать это, ни с кем не знакомит… Хотя на прямой вопрос, есть ли у него любовница, решительно отвечает: «Нет». Если же его попытаться поймать, что называется, с поличным, то есть встретить где-нибудь с этой женщиной, то он может сказать, что она – его родственница.

– Может, и родственница, – шумно вздохнул Соболев. – Ведь скоро похороны Дины, вполне возможно, что к нему кто-то приехал издалека, какая-нибудь кузина… Но тогда зачем такая таинственность?

– Вот именно… Вы знаете, Андрей Ильич, что Ступин тоже как бы попросил нас заняться делом об убийстве его жены…

– Это и неудивительно. Все-таки он муж… Он и расходы на похороны взял на себя. Я вот все думаю, может, он должен был убить меня, а в сердцах убил Дину?

Но это было сказано уже словно в воздух – так, размышление вслух… Они тепло попрощались, и Соболев пожелал ей удачи в проведении расследования. Таня вздохнула с облегчением. Записала в своем блокноте – «Юдина Валентина Александровна». Такого вечернего улова она не ожидала. Она уже с нетерпением ждала Шубина, чтобы рассказать ему о звонке, похвастаться Юдиной, а заодно продемонстрировать ему, что, несмотря на то что у Минкина в клинике есть любовница, жизнь продолжается и что работа, в частности, мысли об убитой Дине Ступиной, еще способна отвлечь ее от переживаний в личной жизни. А время шло, но ни Шубина, ни Чайкина не было. Впору было отправляться на поиски того и другого. Вполне вероятно, что они встретились в магазине, что неподалеку от агентства. Но, купив водки, не могли же они, забыв про Таню, отправиться напиваться в какое-нибудь другое место. В морг, к примеру… Нет, не идиоты же они совсем. Прошло еще полчаса, а в агентство так никто и не явился. Таня в который уже раз поставила свою любимую песню Азнавура.

Под нее было так хорошо, так упоительно рыдать…

• Пускай повсюду уверяют,
• Что от любви не умирают.
• Я умираю от любви.
• Пойми, пойми.

Она увидела за окном знакомый силуэт, но не сдвинулась с места. Это был Минкин. Он позвонил, затем еще…

• Любовь, любовь!
• Кто-то плачет, а кто-то поет,
• Кто-то сердце свое отдает…

Таня медленно подошла к двери и открыла ее.

• Ты надо мною не заплачешь,
• Ты в самый дальний угол спрячешь
• Все, что дарила нам любовь…

Глава 16

Прошло несколько месяцев с тех пор, как Валентина поселилась у Ступина. И каждое утро, что она встречала в его объятиях, казалось ей восхитительным, невероятным сном. И пусть вокруг них все плотнее сжималось кольцо подозрений и опасности, все равно она была счастлива, и, что бы теперь с ней ни случилось, у нее были дни и ночи, которые она делила вместе с Николаем… Как разделила, кстати, и смерть его жены… Ее жизнь с мужем Сергеем ушла куда-то очень далеко, осталось лишь болезненное воспоминание, и только время могло сгладить его, затянуть душевные раны Валентины. А ран, как оказалось, было много: помимо душевных, еще и куча болезней. Николай приглашал врачей на дом, возил Валентину в частные клиники, где она проходила обследование, и делал все возможное, чтобы она поправилась.