Фиолетовое пламя

— Неужели ты действительно думаешь, что сможешь остановить меня, Рейз? Он затянул ремень.

— Я распорядился, чтобы твою мать перевели в больницу «Фрэзьер» в Нью-Йорке. Это лучшая больница в городе, и ее директор — мой близкий друг. За ней будет особый уход.

Грейс сразу поняла, что он решил сменить тему. Конечно, он показал себя очень заботливым. Ну и что! Слишком поздно.

— Я должна была сама ее перевезти.

— Я договорился также с частной сиделкой.

— Ты ведь дал мне пять тысяч долларов, разве забыл?

— Я дал эти деньги тебе, — возразил он. — Они твои, Грейс. Я сам позабочусь о твоей матери.

Он что, пытается откупиться от нее? Зачем он так командует ею? Отчего он такой упрямый? Решимость ее еще больше окрепла. Она тоже может быть упрямой, не меньше, чем Рейз, тем более когда она права, а он нет! О, разумеется, она будет продолжать учить детей. Просто ей придется стать лгуньей, хитрить и обманывать.

Рейз заметил выражение ее лица.

— Грейс, — предостерегающе сказал он, — выбрось из головы мысли, которые придают тебе такой упрямый вид. Я больше не намерен к этому возвращаться.

К его удивлению, она улыбнулась:

— Конечно. Я вовсе и не собираюсь спорить.

— Я тоже.

Рейз шагнул к ней и привлек к себе. Она не поддавалась на ласку.

— Не сердись на меня, Грейс. Я стараюсь, только чтобы тебе было лучше.

Она взглянула на него, и злость ее растаяла.

— Ты ведь это знаешь, правда?

— Да, — кивнула она, касаясь его щеки. — Я знаю это.

Рейз смотрел на нее и думал, что ни за что на свете не позволит ей работать в школе.

Грейс смотрела на него и думала, что ни за что на свете ему не удастся остановить ее.

Он не мог позволить ей подвергать себя такой опасности. Он слишком любил ее.

Она не могла позволить ему командовать собой. Слишком многое лежало на другой чаше весов.

Глава 23

Рейз был влюблен. Дни плыли точно в тихой мечтательной дымке и солнцем, озарявшим его вселенную, была Грейс. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не накупать ей чересчур много подарков, чтобы не прикасаться к ней ежеминутно чтобы не опрокидывать ее слишком часто на их затененную балдахином кровать. Он любил смотреть как она улыбается, слышать ее смех. Стало вдруг совсем нетрудно сделать ее счастливой. Грейс больше не противилась ему. Она уступила, и он это чувствовал. Рейз по-прежнему хранил тот желтый бриллиант в двенадцать каратов, но опасался поспешно , слишком резко подступать к ней со своим предложением. Он уже достиг кое-чего медленно, постепенно, исподволь приучая Грейс любить себя. Рейз замечал это не только по ее отклику в постели но и по тому, как она улыбалась ему, как она смотрела на него, когда он неожиданно ловил ее взгляд. И все-таки, он еще подождет, прежде чем снова попросить ее руки.

Поначалу, оставаясь один в промежутке между чудесными утренними часами, когда они любили друг друга, и сладостным послеполуденным отдыхом на лоне природы, он еще порой подозревал что-то неладное. Грейс слишком легко сдалась! Это было совсем не похоже на нее. Однако потом Рейз вспомнил, что до сих пор она ни разу не поступила так, как он ожидал. Она непредсказуема и, видимо, навсегда останется для него загадкой.

Только ради нее Рейз полностью не забросил своих дел, Он не хотел оставлять ее ни на минуту. Но Грейс проявила непреклонность и выдержку, настаивая на том, чтобы он непременно посвящал несколько часов в день своим разнообразным делам и заботам.

— Ты ведь не хочешь, чтобы тебя водили за нос, как слепого котенка, правда? — спросила она, подбоченившись.

— Нет, мэм.

Рейзу ничего не оставалось, кроме как согласиться, и они распределили время. Каждое утро с десяти до двух он просматривал свою корреспонденцию и занимался делами. Грейс в это время выходила в город, всякий раз возвращаясь с какой-нибудь покупкой: свежими булочками, кружевными перчатками, брошкой с камеей. Один раз она даже сделала ему подарок — чудесный золотой перстень с печаткой из оникса. Рейз не находил слов благодарности. Конечно, он и раньше получал подарки от женщин, но этот — совсем иное дело, ведь он был от Грейс. Рейз был тронут до глубины души.

— Тебе нравится? — смущенно спросила она.

— Он восхитительный!

— Конечно, я купила его на твои деньги… Он не дал ей договорить, схватив в объятия и крепко прижав к себе.

— Деньги, которые я тебе даю, твои. Спасибо, Грейс.

Рейз хотел сказать ей, что любит ее, но все еще боялся обнаружить свои самые сокровенные чувства. Правда, в эти дни ему и так не очень-то удавалось скрывать их. Они были просто написаны у него на лице.