Чёрный дом

— Значит, не Дейл. Она говорит о Генри.

Паркус встает. Попугай поднимает головы, открывает четыре блестящих глаза. Святость-и-Нечестивость взлетает к его плечу и устраивается на нем.

— Я думаю, совещание закончено. Нам пора закругляться.

Ты готов к возвращению, друг мой?

— Да. И пожалуй, я возьму Грина с собой, хоть мне этого и не хочется. Не думаю, что он здесь долго протянет.

— Как скажешь.

Джек и Софи, которые по-прежнему держатся за руки, уже поднимаются, когда Джек вдруг осознает, что Паркус все стоит в говорящем круге с попугаем на плече.

— Ты не идешь?

Паркус качает головой:

— Здесь наши пути расходятся, Джек. Возможно, мы еще увидимся.

«Если я выживу, — думает Джек. — Если кто-нибудь из нас выживет».

— А пока иди своим путем. И будь честен.

Софи вновь делает глубокий реверанс.

— Сай.

Паркус кивает ей и салютует Джеку. Джек поворачивается и ведет Софи к ветхому шатру госпиталя, гадая, удастся ли ему еще раз свидеться со Спиди Паркером.

***

Уэнделл Грин, первоклассный репортер, бесстрашный ас журналистского расследования, знатный перетряхиватель грязного белья, сидит на прежнем месте, держа в одной руке трубку из смятых листов бумаги, а в другой — батарейки. Он вновь что-то бормочет и даже не поднимает головы, слыша приближающиеся шаги Софи и Джека.

— Ты сделаешь все, что в твоих силах, не так ли? — спрашивает Софи. — Ради нее.

— И ради тебя, — отвечает Джек. — А теперь послушай меня. Если все закончится и мы все будем стоять на ногах… если бы я смог вернуться сюда… — Он не может продолжать. Он в ужасе от своей безрассудной смелости. Она, в конце концов, королева. Королева. А он… кто? И еще пытается назначить ей свидание.

— Возможно… — Синие глаза не отрываясь смотрят на него. — Возможно.

— Ты бы этого хотела? — мягко спрашивает он.

— Да.

Он наклоняется и касается ее губ своими. Чуть-чуть, это даже не поцелуй. И при этом лучший поцелуй его жизни.

— Я сейчас лишусь чувств, — говорит она, когда он выпрямляется.

— Не шути со мной, Софи.

Она берет его руку, кладет под левую грудь. Он чувствует, как стучит ее сердце.

— Разве это шутка? Если оно сможет бежать быстрее, то просто выскочит из груди.

Софи отпускает его руку, но он еще несколько секунд не убирает ее, прижавшись ладонью к теплому полукружию.

— Если б я могла, то пошла бы с тобой, — признается Софи.

— Я знаю.

Он смотрит на нее, отдавая себе отчет, что не сдвинется с места, если задержится еще на мгновение. Помимо желания не расставаться с ней есть еще один фактор. По правде говоря, никогда в жизни он не испытывал большего страха. Он ищет какой-нибудь повод вернуться на Землю, хотя бы для того, чтобы замедлить бег собственного сердца. И находит его в бормочущем существе, в которое превратился Уэнделл Грин. Опускается на одно колено.

— Ты готов, большой мальчик? Хочешь вернуться на великую Миссисипи?

— Не. Трогай. Меня. — А потом нараспев, одной фразой:

— Гребаный говнюк Голливуд!

— Поверь мне, прикасаюсь к тебе только по необходимости. А потом при первой возможности вымою руки.

Он смотрит на Софи и видит в ней Джуди. Какие же они красивые.

— Я люблю тебя.

Прежде чем она успевает ответить, хватает Уэнделла за руку, закрывает глаза и перескакивает.

Глава 22

На этот раз его встречает не тишина — приятный ровный шелест, который он однажды уже слышал. Летом 1997 года Джек полетел на север в Вакавилль, с членами парашютного клуба УПЛА, который назывался «Летуны». Как-то вечером, перебрав пива, он принял это предложение, а потом уже не смог отговориться, не прослыв трусишкой. Джек ожидал, что перепугается до смерти, а вместо этого испытал дикий восторг. Однако никогда больше не повторял эксперимента, и теперь знает почему в тот момент он слишком близко подступил к воспоминаниям, и какая-то часть его подсознания это поняла. Этот звук он слышал аккурат перед тем, как дернуть кольцо вытяжного троса: шелест воздуха, который прорезает твое находящееся в свободном полете тело. А больше ничего не слышно, кроме биения сердца да щелчка в ушах, если сглатываешь слюну.

«Дергай за кольцо, Джек, — думает он. — Пора дергать за кольцо, а не то приземление будет чертовски жестким».

И тут же раздается новый звук, поначалу тихий, но быстро набирающий силу. «Сирена пожарной сигнализации, — думает он. — Нет, симфония пожарных сирен». В тот же миг Уэнделл Грин выдергивает руку из его пальцев. Он слышит слабый вскрик, его напарника по затяжному прыжку уносит в сторону, а потом он чувствует запах…