Алый шар луны

– Но можно же обойтись и без почты, а просто кинуть в ее почтовый ящик письмо… В перчатках! Чтобы не оставлять следов! Вера Петровна, мол, ваша дочь жива, не переживайте! И, рано или поздно, Надя объявится.

– Но тогда почему же она до сих пор-то не объявилась? Тем более что деньги вернула.

– Думаю, что ей просто стыдно перед матерью, вот и все. Ведь она же, получается, воровка…

Из-за этого разговора аппетит пропал у обоих. Если сначала Валерий чувствовал себя жертвой, поскольку его обворовали, то теперь, когда он получил двойную сумму и не собирался ни с кем ею делиться, он и не знал, как себя вести. Теперь, получается, и он как будто бы вор? Подумал еще – не стоило рассказывать об этом Кате. Она никогда не вмешивалась в его дела, жила себе спокойно, ни за что не переживала, занималась хозяйством, воспитанием дочери. А теперь он должен как бы отчитываться перед ней за свои поступки. Правильно ли это? Он знал, что ни одному из его друзей-приятелей и в голову не придет так откровенничать с женой. Но, с другой стороны, у них и отношения в семьях совершенно другие, строящиеся, как правило, на лжи. Он же любит Катю и не стыдится того, что считается с ее мнением.

– Постой… – вдруг сказала Катя. – Вот ты только что сказал, что любую весточку от дочери она тщательно проверит и, скорее всего, не без помощи милиции, так?

– Думаю, да. И что?

– А то, что ты просто обязан пойти к ней и показать тот чек, где указана фамилия человека, переславшего тебе в первый раз деньги! Ведь это – доверенное лицо Нади Агренич, понимаешь? Дай ей этот шанс… Расскажи все, как есть. Вот увидишь, Надина мама даже не обратит внимание на деньги, для нее важной окажется лишь информация, указывающая ей на то, что ее дочь жива. Ты думаешь, ей нужны деньги? И еще, чтобы уж как-то успокоить тебя. Я думаю, что с Надей сейчас все в порядке и она живет в окружении людей обеспеченных. Иначе откуда бы она взяла – через полгода после своего исчезновения – такую крупную сумму? Вот, представь себе: она сбежала, оставив в поезде твои деньги. Стала бомжевать, к примеру… У нее ни средств к существованию, ни документов, ничего… И что? Через полгода она случайно находит клад? Или, думаешь, ей, простой кассирше, без особого образования, кто-то вдруг дает приличную работу, и она, зарабатывая не так уж мало, собирает эти восемьдесят тысяч долларов, чтобы выслать их тебе – для очистки, так сказать, совести?

– Считаешь, что я должен пойти к Вере Петровне и все ей рассказать?

– Я просто уверена в этом! Что же касается денег, то я не вижу причины возвращать их. Кому, например? Вере Петровне? Она-то тут при чем? Может, человеку, приславшему их тебе в первый раз? Но ясно же как день, что он сделал это по поручению Нади Агренич, то есть она добровольно вернула тебе украденную ею сумму. А те деньги, что перевела недавно… как ее там?

– Пухова.

– Что-то фамилия знакомая. Ее как зовут?

– Полина Пухова. Легко запомнить.

– Писательница, что ли? – улыбнулась Катя. – Автор криминальных романов?

– Вроде того…

– Здорово! Так вот. Те деньги, что оформила в банке Пухова, вообще твои, родные.

– Умеешь ты убедить, успокоить… Ладно, я еще подумаю немного. Суп вот доем. А там видно будет.

Катя встала и обняла мужа. Поцеловала его в макушку. Смышленову стало так хорошо на душе, что он с каким-то радостным всхлипом вздохнул и прижал к себе жену, стиснул ее в своих объятиях. Теперь он точно знал, что ему делать.

15

– Значит, уезжаете… Мы толком и не успели поработать вместе. Остались бы, глядишь, и нашли бы вашу Агренич. И материала для будущего романа собрали бы побольше.

Мы сидели с Бобровым в ресторане «Полярная сова», и я в первый раз за последние несколько дней чувствовала себя почему-то удивительно спокойно. Словно я нашла решение не только как и где искать интересующую меня героиню, но и как мне самой строить дальше свою жизнь.

– Дмитрий, вы же прекрасно понимаете, что я – писательница, а не опытный следователь, который мог бы реально помочь вам в расследовании. К тому же, насколько я поняла, дело практически закрыто. Агренич исчезла и считается все же скорее погибшей, чем пропавшей без вести. Вот я и подумала: к чему все это ворошить? Ведь для того чтобы написать интересный роман, совершенно не обязательно владеть доподлинной информацией по делу. Больше того, я вам вот что скажу… Как правило, истинные факты и достоверные уголовные дела далеко не так интересны, как их может представить в своей книге автор криминального жанра. И знаете почему? Потому что фактический материал обрастает интригами и хитросплетениями, логическими ловушками, которые придумывает сам автор. То есть благодаря его фантазии практически любое уголовное дело (за исключением бытовухи и пьянки) можно сделать интересным, «читабельным».