Побег из Шоушенка

Беркс:

– Заткнись немедленно, или я тебе сейчас вставлю ума.

Клоун:

– Жене твоей я вставлял, Беркс.

Ганьяр:

– Заткнитесь все немедленно, очень вам рекомендую.

Они с Берксом пошли вдоль коридора, считая всех по головам. Далеко идти не пришлось.

– Это чья камера? – Спросил Ганьяр ночного охранника.

– Энди Дюфресн, – пробормотал охранник, и эти два слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Надоевший порядок окончательно рухнул.

Во всех фильмах я видел, что как только обнаруживают побег, начинаются завывания сирен и прочие шумовые эффекты. В Шоушенке никогда такого не происходило. Первое, что сделал Ганьяр, это связался с комендантом. Во-вторых, приказал обыскать тюрьму. В-третьих, предупредил полицию о возможности побега заключенного.

Все это было простое следование инструкции. Не было никогда никакой необходимости обыскивать камеру беглеца, да никто этого и не делал. Зачем попусту тратить время? Вы увидите все ту же надоевшую картину: маленькая комнатушка с решетками на двери и окне. койкой, ну еще блестящие камушки на подоконнике.

И, конечно, плакат. На этот раз Линда Рондстадт. Открытка привешена прямо над койкой, на том же самом месте, где одна красавица сменяла другую на протяжении 26 лет. И если бы кто-нибудь заглянул за картинку, его хватил бы удар.

Но это произошло только ночью, спустя двенадцать часов после того, как обнаружилось отсутствие Энди, и не менее двадцати часов после того, как он совершил побег. Нортон просто взбесился.

Информацию о происходящем в его кабинете я получал все из того же надежного источника: от старины Честера, натирающего полы в административном корпусе. Только в тот день ему не пришлось полировать ухом замочную скважину: крики коменданта были слышны по всей тюрьме.

– Вы с ума сошли, Ганьяр! Что вы подразумеваете. когда говорите, что он «не обнаружен на территории тюрьмы»? Что это значит? Это значит, что Вы не нашли его! Лучше найдите! Ей-Богу, это будет лучше для Вас! Я этого хочу, слышите?! Ганьяр что-то ответил.

– Что значит «не в Вашу смену»? Никто не знает, когда это случилось. И как. И случилось ли вообще. Так вот, в 15.00 он должен быть у меня в офисе, или полетят головы. Уж это я обещаю! И я всегда выполняю свои обещания!

Какая-то реплика Ганьяра, провоцирующая Нортона на настоящий взрыв.

– Что?! Да Вы посмотрите сюда! Сюда, я говорю! Узнаете?! Рапорт ночной смены пятого блока. Все заключенные на месте! Дюфресн был закрыт в камере в девять вечера, и то, что сейчас его там нет – невозможно! невозможно, понимаете? Немедленно его найдите!

Но в 15.00 Энди в офисе Нортона не было. Комендант самолично ворвался в пятый блок, где все мы были заперты на целый день, несколько часов спустя. Задавали ли нам вопросы? Мягко сказано. Мы только тем и занимались в этот день, что отвечали на бесконечные вопросы нервничающих озлобленных охранников, которые чувствовали, что им скоро не поздоровится. Все мы говорили одно и то же: ничего не видели, ничего не слышали. И насколько я знаю, все мы говорили правду. Я в том числе. Все мы сказали слово в слово одно: Энди был на месте, когда запирали камеры и гасили огни. Один парень с невинным видом заявил, что видел, как Энди пролезает в замочную скважину, и эта фраза стоила ему четырех дней карцера. Нервы у всех были на пределе.

Итак, к нам спустился сам Нортон. Его голубые глазки побелели от ярости и, казалось, могли бы высекать искры из прутьев решетки. Он смотрел на нас так, как будто думал, что мы все заодно. Могу спорить, он был в этом уверен.

Он вошел в камеру Энди и огляделся. Камера была все в том же состоянии, в каком ее оставил Энди: кровать расстелена, но не похоже, чтобы на ней сегодня спали. Камни на подоконнике… но не все. Один, который Энди больше всего любил, он забрал с собой.

– Камни, – прорычал Нортон, сгреб их в охапку и выбросил в окно. Ганьяр вздрогнул, но ничего не сказал. Взгляд Нортона остановился на открытке. Линда оглядывалась через плечо, держа руки в задних карманах облегающих бежевых слаксов. Майка-топ подчеркивала великолепный бюст и нежную гладкую кожу с темным калифорнийским загаром. Для Нортона с его баптистскими воззрениями такая девица была исчадием ада. Глядя на него в эту минуту, я вспомнил, как Энди когда-то сказал, что может пройти сквозь картинку и стать рядом с девушкой.

В точности так он и поступил, как Нортон обнаружил парой секунд позже.

– Какая пакость! – Прошипел комендант, сорвав картинку со стены резким жестом.