Я смотрю на тебя издали

– «Зрячими» их сначала звали с издевкой, – заговорила она. – Но по мере того как банда набирала силу, издевку сменил страх. Вот тогда у них и стало высшим шиком делать татуировки: глаз и надпись «Он видит», в виду имели отнюдь не го€спода, как вы понимаете. Татуировки позволялось делать далеко не всем членам банды, только особо приближенным, то есть бандитской верхушке. А вот и сам Лазарь – Лазарев Максим Леонидович.

С фотографии на меня смотрел мужчина лет тридцати, наголо бритый. Шишковатый череп, брови то ли очень светлые, то ли их вообще нет, безвольный подбородок, губы в струнку. И взгляд в упор, выдававший большое душевное нездоровье.

– У него физиономия голливудского маньяка, – заметила я, разглядывая фотографию.

– Он пережил тринадцать покушений, каждый раз чудом оставался жив, дважды был тяжело ранен. На психике это не могло не сказаться. Параноик с садистскими наклонностями. Под конец его недолгой жизни многие всерьез верили, что он в самом деле обладает способностью видеть человека насквозь. Он внушал трепет и врагам, и соратникам.

– Соратники меня особенно интересуют, – кивнула я.

– Это все годами собиралось, – с гордостью заметила Ирина. – Дать вам папку, извините, не могу. Но то, что я считаю самым существенным, есть в компьютере. Могу скачать на диск.

– А что взамен? – усмехнулась я.

– Считайте это жестом доброй воли из-за большого уважения к вашему отцу, – засмеялась Ирина.

– В таком случае примите мою благодарность. Меня очень интересуют фотографии.

– Их, к сожалению, немного. – Она порылась в папке и указала на групповой снимок. – Наиближайшие соратники. В большинстве своем уже покойные. Фотографию нашли у одного из бандитов во время ареста. У меня много друзей в правоохранительных органах.

Слушая ее, я разглядывала фотографию. Группа мужчин, стоят обнявшись. Лазарь в центре, на нем темная футболка, некоторые мужчины с голым торсом, на заднем фоне деревья, похоже, фото сделано во время отдыха на природе. Лазарю здесь лет двадцать семь, не больше, остальные еще моложе. Вполне симпатичные лица, все улыбаются.

– Сколько лет было Лазарю, когда он погиб?

– Тридцать три. Четырнадцатое покушение он не пережил.

– Враги его все-таки достали, – кивнула я.

– Немудрено. По общему мнению, он был совершенно отмороженным, времена менялись, вчерашние бандиты шли в бизнес и во власть, а он меняться не хотел. И врагов себе нажил предостаточно. Был человек, переходить дорогу которому не следовало, о чем Лазаря не раз предупреждали. Но он остался к предупреждениям глух. Вот тогда и настал закат его карьеры.

– Кто этот человек?

Ирина насмешливо улыбнулась.

– Я думала, вы уже догадались. Человек этот ваш бывший муж, Вадим Ломакин. Само собой, криминальный бизнес Лазаря перешел к нему.

– Вот как, – только и смогла сказать я.

– Разумеется, не обошлось без предательства. – Она выложила на стол еще одну фотографию. Трое мужчин с несколько напряженными лицами смотрят в объектив. – Братья Станкевич. Все трое активные члены банды. Средний, – она ткнула пальцем в высокого блондина, – был казнен по приказу Лазаря. Казнь представили так, будто разделались с ним конкуренты. Но старший брат, видимо, что-то заподозрил. Его считают причастным к покушению. Насколько это верно, сказать затруднительно. Уже на следующий день его обнаружили мертвым, два выстрела, в грудь и в голову. Почерк профессионала. Младший брат после разгрома банды бесследно исчез. Скорее всего, тоже погиб. И на этой фотографии почти все уже покойнички. – Ирина выложила на стол очередную фотографию. – За исключением двоих: Пушман Олег и Борис Савицкий.

– Вы их по именам помните? – удивилась я.

– На память пока не жалуюсь. Оба сели еще до убийства Лазаря, получили по пять лет, смешной срок, учитывая их деяния, но закрыть их на пять лет стоило больших усилий. Оба в город уже не вернулись, и правильно, вряд ли бы долго протянули.

Я вглядывалась в лица молодых мужчин, даже не молодых, а скорее юных. Взгляд исподлобья, спортивные стрижки. Один стоял, держа руку на бедре, на запястье видна татуировка, правда, рисунка не разобрать. Я попыталась представить лицо парня, которого встретила на дороге. В принципе, кое-какое сходство есть. Но не более того. За десять лет человек способен измениться почти до неузнаваемости. Второго, с цыганской внешностью, я точно никогда не видела. Посмотрела еще с десяток фотографий. Все те же лица, что и на первой групповой фотографии. Одни снимки были хорошего качества, другие не очень, но никого с уверенностью опознать не удалось.