Библиотекарь

Идея вечной жизни в собственном теле во многом пересекалась с идеологией «Свидетелей Иеговы». Может, поэтому Мохова часто пополняла ряды средних лет сектантками — те охотно переметывались на ее сторону, предпочтя нож и топор распространению глупых брошюрок.

Старухи привлекли своих пожилых, но еще крепких дочерей. Полуспившиеся, разведенные, просто одинокие, озлобленные на весь мир, они навсегда оставались в Доме, выбрав борьбу за бессмертие.

Сражаться никого не учили. Горн разумно допустила, что нет смысла нарушать старые рефлексы. Женщины получили в руки то, с чем имели дело всю жизнь. Деревенские бабы одинаково хорошо управлялись с топором, ножом, косой и цепом. Бывшим труженицам депо, заводов, строек, дорожным работницам выдали родные оранжевые безрукавки, ломы, кувалды, лопаты и кирки.

Надо сказать, вера в женскую слабость всегда была серьезным заблуждением. За годы тяжелого труда каждый организм накапливал в себе огромные мускульные силы. Женщины дряхлели психологически, забыв, что раньше они без устали махали ломами и топорами на стройках, таскали шпалы и части рельсов на железнодорожных работах, волокли ведра и носилки, полные неподъемного раствора.

Никого же не удивляла способность китайского мастера боевых искусств, тщедушного дедка, управляться с десятками молодых противников. Всю жизнь проработавшие женщины тоже обладали огромным физическим потенциалом. Нужная Книга только помогала вспомнить притупившееся ощущение Силы.

Пехота дорожных работниц и колхозниц, чьи тела, казалось, состояли из налитого, как свинец, мяса, разгромила кланы бывших соратников Шульги — Фролова и Ляшенко. Особенно отличилась в кровопролитных походах пятидесятилетняя крановщица Данкевич Ольга Петровна. Она настолько окрепла, что предпочла себе в оружие крюк от подъемного крана, который держался на трехметровом тросе. Удар этого кистеня уложил бы и носорога. Не один десяток читателей, включая и библиотекарей, приняли смерть от ее чудовищного крюка.

Когда был ликвидирован клан Гурьева, — Мохова жестоко отомстила за вскрытый пищевод курьерши, — стала очевидна нависшая угроза. Именно с того времени пожилая женщина надолго сделалась символом опасности, синонимом жестокого коварства.

В девяносто пятом году библиотеки объединились против тирании Моховой. У коалиции имелась еще одна немаловажная задача — отбить Книгу Силы, находящуюся в распоряжении Моховой. Поговаривали, все всплывающие Книги Силы старательно уничтожаются, и, возможно, эта и без того редчайшая Книга теперь в единственном экземпляре. Как потом ее собирались делить между собой библиотеки — не ясно.

Высказывалось мнение, что Книгу Силы надо будет сжечь, либо она должна стать общей, правда, никто не уточнил, каким образом. Этот вопрос замяли, чтобы не вносить сумятицы. В любом случае, все были единодушны — с Моховой надо покончить.

Коалиционное войско включало в себя отряды шестнадцати библиотек — около двух тысяч человек из различных городов: Саратова, Томска, Перми, Костромы, Уфы, Красноярска, Хабаровска, Липецка, Свердловска, Пензы, Белгорода, Владимира, Рязани, Воркуты, Казани, Челябинска. К ним присоединились шестьсот ополченцев, выставленных читальнями.

Мохова бросила в бой почти тридцать сотен мамок. Сама она благоразумно не участвовала в битве. Дружиной командовала Полина Горн.

БИБЛИОТЕКИ И ЧИТАЛЬНИ

Читальней называлось небольшое формирование вокруг какой-нибудь Книги — Радости, Памяти, реже — Терпения.

Весь громовский мир начинался с таких маленьких общин. Появлялся одиночка, проникший в тайну Книги, и вокруг него образовывалась читальня — товарищи, которым он решился довериться. Если кто-то семейный попадал в читальню, то вскоре его близкие тоже оказывалась там, и к этому относились терпимо. У каждой веревочки был свой конец, и на определенном этапе коллектив переставал пополняться.

Читальня была фундаментом, на основе которого могла со временем возникнуть библиотека. Случалось и обратное. В результате разборки небольшой по размерам клан сокращался до читальни.

Публика подбиралась разная, всех возрастов и профессий. Каждый читатель был свободен морально и, что немаловажно, финансово. Этим читальня выгодно отличалась от библиотеки, где люди отдавали часть зарплаты, так называемый взнос, на поиск Книг и поддержку организационных структур.