Скандальная любовь

В ней уже закипала злость.

— Теперь вы преувеличиваете.

— Я? Вильям мне все рассказал. Вы своим видом вызвали наихудшие желания у этих бродяг. Если бы вы были одеты как полагается, если бы у вас было соответствующее сопровождение, они бы никогда не посмели напасть на вас! Или мне необходимо вам напомнить, что вы герцогиня Клейборо?

Николь наконец высвободила свои руки.

— Нет, нет необходимости напоминать мне, кто и что я сейчас есть. Как мне забыть такое?

— А! Итак, вы сожалеете по этому поводу.

— Да! Я хочу сказать — нет!

— Совершенно ясно, что вы не имеете ни малейшего представления, чего хотите, — закричал он опять. — Точно так же, как вы не имеете представления, какой вред наносит мне ваше бездумное поведение.

Как же больно ранили его слова.

— Теперь, я полагаю, вы скажете мне, что я никогда не должна ездить верхом в мужском седле, что я должна любой ценой, ценой моего собственного удовольствия, поддерживать внешние приличия.

— Да, черт меня подери!

Николь была в ужасе.

— Конечно, вы шутите!

— Поверьте мне, мадам, теперь не до шуток.

— Тогда вы солгали! — в отчаянии крикнула Николь. — Вы сказали мне, что я могу делать, что сочту нужным, и вы мне несколько раз об этом говорили. Я сочла нужным, я захотела ездить верхом таким образом. Я всегда так ездила в Драгморе.

— Это не Драгмор, и вы теперь герцогиня. Проклятье! По всему городу пойдет молва, что у вас есть страсть одеваться мальчиком. Неужели вам хочется постоянно быть в центре всяких отвратительных сплетен света?

— Нет, — сквозь слезы призналась она, — но…

— Никаких «но»! — Хэдриан отпустил ее и отошел, тяжело дыша.

Он до глубины души был потрясен тем, что ее могли изнасиловать или убить. Его всего трясло от страха за жену. Если бы что-нибудь случилось, он никогда бы не простил это ни себе, ни О'Генри, хотя во всем была виновата сама Николь.

Он нервно провел руками по волосам, но успокоиться так и не смог. Он больше всего боялся за себя, что совершит что-нибудь необдуманное, вроде того, что перекинет ее через колено и начнет шлепать до тех пор, пока из нее не получится настоящая леди и разумное существо с вполне приличным поведением.

— С…. с мистером О'Генри все будет хорошо?

— Несомненно, ему нельзя будет вставать с постели неделю или две, но он вполне мог бы и умереть от побоев.

Хэдриан обратил внимание на то, как сильно при этих словах она побледнела.

Перед его глазами стояла картина: она въезжает на коне в гущу драки и плеткой стегает троих мужчин, напавших на О'Генри.

— Идите наверх. Снимите с себя эту одежду. Немедленно!

Николь обхватила себя руками.

— Что вы собираетесь сделать?

— Во-первых, — усмехнулся он, — я хочу сжечь эти бриджи. — На ее протест он не обратил внимания. — Во-вторых, вы, мадам, на неопределенное время отстраняетесь от конюшен.

Николь возмутилась.

— В-третьих, я намерен найти этих бродяг и бросить их в тюрьму Ньюгейт.

— Хэдриан, вы несправедливы, — проговорила она упрямо.

Его как будто ударили — он резко повернулся к ней:

— Не смейте обвинять меня в несправедливости. У меня ваши лучшие намерения сидят в печенках! Несомненно, кому-то необходимо быть справедливым, хоть вы этого и не хотите. И пожалуйста, оставьте меня сейчас одного!

— Когда вы успокоитесь, мы продолжим нашу беседу, — сказала Николь.

— Идите наверх, мадам, и как можно быстрей, пока вы не вынудили меня совершить поступок, о котором я буду очень жалеть.

Николь вылетела из комнаты.

ГЛАВА 31

Николь долго не могла успокоиться. В этот день все складывалось против нее. Сначала напали бродяги и избили чуть не до смерти конюха. Потом муж, вместо того чтобы понять ее, пожалеть и утешить, устроил ей жуткий разнос.

Но особенно обидно то, что он, возможно, прав. Она ошиблась. Она вела себя не только с риском для жизни, а просто глупо. Будь она даже на проезжей дороге, но в сопровождении нескольких всадников, никто, даже банда бродяг, не посмел бы к ней и приблизиться. Но у нее не было сопровождения, и одета она была не как подобает герцогине. В любом случае отрицать нельзя — во всем случившемся виновата она. Из-за ее неумного поведения чуть не убили человека.

Она сидела во всей своей грязной одежде на дорогом розовом бархатном покрывале, обхватив колени руками, и раскачивалась. Ей пришлось признать, что у нее ничего не получается, не может она в полной мере стать герцогиней. Ничего не получалось в отношениях с мужем, они не улучшались. Она услыхала топот копыт отъезжающих всадников и подбежала к окну. Во главе группы всадников был ее муж на поджаром черном жеребце. Николь вздрогнула — он отправился на розыск обидчиков.