Когда меня не стало

– Я был там, – сказал Макс, хмурясь, – ночью лазил через окно… Там дыра в стене, сейф стоит на полу, но он пустой… Улетела наша «бабочка»… Кстати, а как ты оказалась в подъезде Германа?

Белла рассказала ему о своем походе в ювелирный магазин, о кольцах-»бабочках» и о том, как, назвавшись Изабеллой Лерман, она договорилась о встрече с Леви.

– Представляю, как был удивлен дядя… Надеюсь, ты когда-нибудь мне расскажешь, как вообще оказалась в Москве…

– …Подожди, а разве тебя в это время там не было? Разве ты не жил вместе с ним?..

– У меня была работа, – несколько замешкавшись, пробормотал Макс. – Я не видел Германа около двух дней, ездил по одному делу…

– Макс, ты так изменился… – Она вздохнула. – Ты ни разу за весь сегодняшний день не назвал меня Зу-Зу… – В глазах ее стояли слезы. – А теперь увези меня отсюда, я не могу больше видеть эти могилы и кресты…

Глава 23

Она дождалась, пока все уснут, встала и, все еще чувствуя слабость во всем теле и ломоту в костях, добралась до кухни, где стоял параллельный телефон, и некоторое время сидела, обдумывая предстоящий разговор с Пасечником. Все спали по разным комнатам: Анна, Герман, Макс. Белла так и не подпустила к себе мужа.

– У меня болят ребра, – сказала она ему в ответ на его немой вопрос, когда он пришел к ней в спальню в пижаме. И по тому, каким взглядом он посмотрел на нее, она поняла, что ему отказали, возможно, впервые в жизни.

Белла набрала номер Григория Александровича.

– Слушаю… – услышала она женский голос, и ее сразу же бросило в жар: Руфина! Белла резко опустила трубку на аппарат.

Ее всю трясло. Но не от ревности. А от неотвратимости следующего звонка. Рука сама набрала номер. Трубку долго не брали. Наконец она услышала знакомый голос.

– Это я, – произнесла она, чувствуя, как стучат в нервном ознобе зубы. – Ты слышишь меня?

– Белла… Господи… Где ты?

Она назвала адрес.

– Я буду у тебя через двадцать минут. Я знаю, где этот дом, постарайся встретить меня на улице, мне бы не хотелось шума, хорошо?

– Да, я уже одеваюсь…

Она вернулась в спальню, надела на себя свитер, джинсы, куртку, вещи, купленные Максом еще в Москве, когда она лежала в больнице, осторожно, стараясь не шуметь, вышла из квартиры и уже через несколько минут стояла на улице, обдуваемая холодным влажным ветром и дрожа всем телом.

Через несколько минут мощные фары осветили улицу, но, нашарив в темноте хрупкую фигурку, сразу погасли. «Мерседес» черным лоснящимся жуком медленно подполз и остановился рядом с Беллой. Дверца открылась, и Белла скользнула на переднее сиденье. Володарский сжал ее в объятиях. Она вскрикнула…

– Подожди, у меня все болит…

Он отпустил ее и, включив в салоне свет, принялся разглядывать ее бледное осунувшееся лицо.

– Белла, я уже думал, что никогда не увижу тебя… – Петр Филиппович, не менее бледный и взволнованный, мял ее ладошку в своей огромной ладони и покрывал поцелуями ее мокрые от слез щеки. – Не плачь, поедем ко мне, и ты мне все расскажешь…

И Белла, которая уже столько времени находилась в страшном душевном напряжении, вдруг поняла, что только с этим человеком она чувствует себя спокойно. Присутствие рядом с ней Макса, которого она считала единственным своим защитником и покровителем, не давало ей и тысячной доли того счастья, которое она испытывала сейчас. А ведь Петра Филипповича она знала совсем недавно.

– Это правда, что ты собирался увезти меня из города… еще тогда, до того, как погиб Макс?

– Правда, – услышала она хрипловатый от волнения голос, повернула голову и увидела мужественный профиль Володарского. Петр Филиппович смотрел на дорогу и гнал машину на огромной скорости куда-то за город. Но Белла даже не спросила, куда они едут. – Все это правда. И я нисколько об этом не жалею. Я всегда знал, что ты будешь моей. Потому что я, когда увидел тебя в первый раз, просто потерял голову… Я все понимал, абсолютно, ведь я не мальчик… Твой муж никогда бы не согласился отпустить тебя. Да и ты как будто была в него влюблена, ведь так?

– Так, – не стала лукавить Белла. – Конечно, ведь он был единственным мужчиной в моей жизни.

– Я так и понял… Ты сейчас от него?

– Да.

– Так я и знал… Скажи, а ведь ты мне не поверила, что он жив?

– Не поверила. Но когда увидела его живого и здорового… Можно, я пока ничего не буду говорить? Мне кажется, что я начинаю терять сознание…