Третья сила

Но ящик не взорвался. Вместо этого осветилось стекло, и на нем появилось изображение. На картинке было какое-то странное место и голова незнакомого, совершенно лысого мужчины на первом плане.

— Добрый день, — спокойно сказал ящик приятным баритоном.

7

— Не стоит так напрягаться.

Лысая голова смотрела сквозь стеклянную стенку ящика так, словно в самом деле видела Ионею. Правительница постаралась придать себе внешнюю независимость, но вышло, похоже, паршиво.

Голова одарила ее усмешкой.

— Я не напрягаюсь, — злясь на себя, сказала она.

— Я вижу, — легко отозвался ящик. — Кстати, смотреть лучше чуть выше центра экрана. Видите на раме глазок?

«Глазком», вероятнее всего, была черная остекленная дырка по центру верхнего края ящика. Ионея поглядела на него.

— Хорошо, — кивнула голова в ящике. — И когда будете говорить, голову лучше не опускать. Иначе возникают проблемы с передачей звука.

— Передачей? — глупо переспросила правительница.

Лысая башка снова улыбнулась.

— А вы думали, что я — это одна голова и сижу в ящике?

Мужчина дернулся и отдалился быстрым плавным движением.

Теперь было видно, что он сидит в кресле. То ли кресло было на колесах, то ли мужчина мог управлять изображением и его размерами.

Лысый хлопнул в ладоши и раскинул руки в стороны. Жест получился нарочито балаганным. Так делают актеры из шапито, когда кувырнутся из-под купола и чудом не свернут шею. Изображение снова приблизилось. Лысая голова заполнила все пространство. Это впечатляло, несмотря на балаганный тон.

— Какая же магия позволяет такое? — Ионея с трудом справилась с эмоциями.

— Никакой магии, — неожиданно резко отрезал лысый. — Всё это плоды тонкой игры человеческого разума.

— Стало быть, вы… — начала правительница и запнулась.

То, что перед ней представитель второй стороны, о которой говорил сноходец, она была теперь уверена. Но с именами у первомага было неважно, он их не называл. А в случае со второй силой умолчал даже о ее названии.

— Я вижу, вы уже пообщались с нашими противниками, — ощерился лысый. — Тем проще. Значит, мне придется меньше объяснять. Я Командор.

— А имя у Командора есть?

Лысый кивнул.

— Командор. Для вас этого достаточно.

В голосе Командора прозвучали такие нотки, будто правительница была для него не более чем провинившейся гувернанткой. Ионея почувствовала, как внутри закипает злость.

— Если вы, милостивый государь, — сквозь зубы процедила она, — решили обратиться ко мне, имея свой интерес, то вы не совсем верно выбрали тон беседы.

— Всё? — небрежно-насмешливо поинтересовался лысый, выдержав паузу. — Теперь слушайте меня. Я не собираюсь ни о чем вас просить. Я предлагаю. Выбор за вами. Не знаю, что вам наплели эти дети природы, но уверен, что бы они ни наговорили, вы, должно быть, знаете: между нами война.

— Они об этом упомянули.

— А еще между нами вы, — не обратил внимания на реплику Командор.

— Я? — удивленно и отчасти испуганно спросила Ионея.

— Не вы лично, — усмехнулся собеседник, — а ваша страна, вернее, та часть пространства, что именуется ОТК. Достаточно давно между нами было заключено перемирие. Шаткое, с множеством вопросов и неясностей, но все же перемирие. Одним из условий этого перемирия было создание и существование ОТК. Много лет вы служили своеобразным буфером, позволявшим нам существовать более-менее мирно. Но сейчас перемирию пришел конец, и война снова переходит в активную стадию. Так что вы как нейтральная полоса при активных боевых действиях больше не нужны. Потому вариантов у вас не так много. Озвучить? Или вы намерены и дальше со мной бодаться?

Ионея поглядела на Командора. Нет, этот ничего не боялся. Жесткий, все для себя понявший, решивший и рассчитавший. Как игрок в фигуры. Перед ним доска в клеточку и расстановка сил. Все предельно ясно, и надо только понять, какую комбинацию разыгрывать. Сейчас это зависит от нее. Если она согласится, будет реализована одна схема, если не согласится — другая.

Сноходец играл с ней иначе. Как кошка с мышкой. Давал почувствовать свободу воли, потом показывал, кто здесь кукловод, и снова ослаблял хватку.

Командор повел себя по-другому. Он не заигрывал и вообще играл не с ней. Ионее он просто с ходу дал понять: она лишь разменная фигура в чужой партии. Не самая мелкая, но и не ключевая.