День без любви

– Ты пойми, – орал он, сотрясая воздух своими кулачищами и брызгая слюной, – что она встречается с тобой до тех пор, пока не окажется там, в вашем доме, пока у нее не появится возможность перекопать все ваши подвалы и простучать ваши стены!

Он был так яростно настроен против Ирины и ее любовника, что, выдавая все это, даже не подумал о том, что этим признанием он сам себе как бы отрезает путь к кладу. Ведь теперь, если Биртан ничего не знал о хранившемся в их доме золоте, он сам воспользуется им. И не факт, что он сделает это в присутствии Ирины.

Биртан слушал его молча, и это его молчание распаляло и без того находившегося в критическом состоянии Николая, придавало ему силы и дальше продолжать этот унизительный для него разговор, эту обвинительную и предательскую речь. Он пришел в себя, когда понял, что их в комнате уже не двое, а трое – Ирина, прислонившись к стене, стояла и, как и Биртан, молча слушала его полную горечи и боли речь.

– Все? Ты все сказал? – наконец подала она голос, даже не посмотрев в его сторону.

– Я все это знал, – вдруг произнес Биртан и усмехнулся. – Знал с самого начала. Про золото. Больше того: мы сделаем все возможное, чтобы его найти!

– Ты лжешь! Ты ничего не знал! Этого не может быть. Она не могла рассказать тебе этого! Она же не сумасшедшая!

– Коля, тебе лучше уйти, – твердым голосом сказала Ирина и взглядом указала ему на дверь. – Ты все равно ничего не добьешься. Тем более что ты мне обещал.

И она бросила на него такой взгляд, что он тотчас представил себе стол, заваленный бумагами, освещенный лампой, и склонившегося над листом бумаги седого подтянутого человека в прокурорской форме. Да, он, кажется, погорячился, и, если после его ухода отношения Ирины с этим красивым турком испортятся, она отомстит за себя, за их отношения. Ведь если она встречается с ним, если он приезжает к ней так часто из Турции, живет с ней, то это уже роман. К тому же Николай видел и еще одного человека, с которым ему пришлось познакомиться поближе: Джаида. Получается, что отношения Биртана с Ириной – серьезные, если в ее доме бывает и будущий свекор. Поэтому, поломав все эти отношения своим грубым вмешательством, он, конечно же, будет наказан. И письмо, которое она написала прокурору, где предполагает, что он, Николай Колев, убил своего родного брата Стефана, окажется на столе у прокурора.

Он вышел оттуда оглушенный, потрясенный, униженный и осознавший вдруг всю опасность этого визита. Ему бы забыть ее, забыть!

Соланж курила в кресле, ее задумчивый вид и розовое от слез лицо вызвали в нем жалость, ему вдруг захотелось подойти к ней, взять ее лицо в свои ладони и поцеловать женщину в губы. Но он не сделал этого. Он сел в кресло напротив, достал сигарету и закурил.

– Ты любил ее, да? – спросила она, не глядя на него.

– Да. Любил.

– А что с ней случилось? Она болела?

Конечно, Соланж хотелось бы, чтобы его бывшая русская жена была некрасива, больна и чтобы на ее таком вот неприглядном фоне она сама, яркая и спелая Соланж, выглядела более соблазнительно.

– Ее убили.

Он хотел добавить: «Я убил». Но не смог. Язык не повернулся.

Он посмотрел на нее. Она опустила ресницы, опустила плечи, голову, руки. Она как-то вся сникла. Как срезанный цветок. И тогда он обратился к ней мысленно, заговорил, перебивая самого себя и глотая слова, и при этом молча пожирая ее глазами и словно спрашивая ее: ты понимаешь то, о чем я тебе сейчас говорю, ты чувствуешь меня, ты любишь меня, ты способна меня понять и простить?

Он «рассказал» ей таким образом о своей последней встрече с Ириной.

22. Шумен. Май 2007 г.

Он целовал ее так неистово, так страстно, не давая ей возможности глотнуть воздуха, что на какое-то мгновение ей показалось, что он хочет ее убить. И что так, возможно, он и убил, задушил своими поцелуями бедную Румяну. Но эта мысль сверкнула как электрический разряд и растворилась в новых, других, более приятных ощущениях. Она вдруг поняла свою сестру, поняла, почему она, любя сына, не находила в себе сил расстаться с отцом. Безусловно, от него исходила та мужественность и твердость, которых, возможно, не хватало Биртану. Его руки, его сильные объятия и бездна нерастраченной любви не могли заставить ее забыть о нем, вычеркнуть его из своей жизни как мужчину и сохранить в своей семье лишь в роли свекра.

Потеря близких людей, нависшее над их головами одиночество, страх невозможности пережить трагедию, тихий и теплый майский дождь, распустившаяся белыми густыми цветами за окном черешня, пение обезумевших от весны птиц и, наконец, пачка сигарет «Голуаз», вымазанная в крови, – все это бросило их в объятия друг друга. Женя готовила ужин на кухне, когда Джаид, пахнущий влажной землей (он искал в саду захоронение, будучи уверен в том, что Биртана убили и закопали где-нибудь под яблоней или кизилом), вошел и молча обнял ее, прижал к себе. Она поняла, что ему не хватает Ирины, что у него больше нет сил оставаться одному, что брешь, которая образовалась в его сердце, должна как-то заполниться. Он же, красивый зрелый мужчина, вошел в нее, заполнив пустоту и холод внутри ее.