Поцелуй ночи

Я быстро оделась, закинула сумочку на плечо, открыла дверь квартиры и столкнулась с Гришей. Он, видимо, собирался позвонить. Я опешила. Гриша втолкнул меня обратно в коридор, захлопнул дверь и тут же набросился. Я так растерялась, что не могла сопротивляться. Он обнимал меня, целовал не отрываясь и сбивчиво шептал, что обезумел от любви, жить без меня не может и я должна стать его, и немедленно. Он оттеснил меня в спальню, повалил на кровать. Я ощутила, как он забирается рукой под юбку, рвет кружевную резинку трусиков. С силой его оттолкнув, я попыталась сесть. Но он навалился на меня вновь.

— Ты что, с ума сошел?! — возмутилась я. — Отстань, идиот!

— Люблю тебя, люблю, хочу, чтобы ты стала моей… сейчас… — бормотал он.

Я с ужасом поняла, что он не отступит. И решила пойти на хитрость. Перестав сопротивляться, прошептала, что сама очень этого хочу, но нельзя же так пугать девушку и лучше действовать ласково. Гриша оторвался от меня и заглянул мне в глаза, не веря услышанному.

— Погладь мои ножки, целуй их… — не меняя тона, сказала я.

Он моргнул и сполз на пол. Я ощутила, как он медленно целует мои щиколотки, поднимаясь губами все выше. Не теряя времени, раскрыла кулон с кровью Грега и брызнула ею ему в лицо. Я знала, насколько она ядовита. Гриша вскрикнул от неожиданности и резко, отпрянул, прикрыв лицо рукой. Я вскочила, схватила его за воротник рубашки и стала трясти. Гриша тихо выл, пытаясь вытереть лицо.

— Будешь знать, идиот! Быстро в ванную.

— Жжет, — глухо пробормотал он. — Что ты сделала?

— Промой глаза, — сказала я, открывая воду. — А то еще ослепнешь, не дай бог!

Гриша опустил голову и стал лихорадочно мыть лицо, я терпеливо ждала. Как-то мне пришлось в целях защиты от вампирского укуса обмазать лицо и шею кровью Грега. Потом я болела несколько дней, кожа казалась сожженной. Но на Гришу я брызнула лишь несколько капель, поэтому особо не волновалась. Когда он вытер лицо полотенцем, я внимательно посмотрела на его щеки. Осталось всего несколько красных пятен, правда, в левый глаз, по всей видимости, тоже немного попало, он слегка опух и покраснел.

— Что это было? — испуганно спросил парень.

— Средство для охлаждения озабоченных мужчин. Впредь не будешь лезть! А сейчас пошел вон!

— Ладушка, прости меня! — заныл он. — Я от любви голову потерял!

— Во-о-он! — закричала я.

Гриша вздрогнул, попятился и быстро ушел. Я услышала, как хлопнула входная дверь. Тщательно вымыв руки и постояв какое-то время в ванной, я успокоилась. «Скоро я уеду, навряд ли он последует за мной в Саксонию. Пожалуй, не буду рассказывать о своей поездке никому, даже маме, а то Гриша снова будет выяснять у нее, куда я пропала, и она ему все доложит», — подумала я.

Через шесть дней я была в Госларе. Гриша больше не приходил и не пытался со мной связаться. Лишь прислал эсэмэску со стандартными извинениями. Маме я позвонила накануне отъезда и сказала, что собираюсь с друзьями прокатиться по Европе, чтобы она не волновалась из-за моего отсутствия. Она только вздохнула и попросила быть осторожнее и звонить ей как можно чаще. Я пообещала и положила трубку.

В Гослар мы приехали ранним утром. Нас первым делом разместили в гостинице по двое в номере. В городе мы должны были пробыть два дня. Мне хотелось сразу отправиться на поиски Ренаты, но я понимала, насколько это глупо. Как бы я это делала? Ходила по улицам и всех подряд о ней спрашивала? Немецкий язык я знала, но недостаточно хорошо. Я училась в школе с углубленным изучением английского, а немецкий и французский у нас были сопутствующими, если можно так выразиться. Однако речь я понимала и сама объясниться могла. Первый день я решила провести вместе со всеми, а дальше сориентироваться по обстоятельствам. После завтрака нас повезли на экскурсию. Высадили в центре, сопровождающий заученно начал рассказывать о городе.

— Германские короли в раннем и позднем Средневековье правили страной, можно сказать, с коня. Они были постоянно в пути, управляя государством из нескольких резиденций, так называемых Пфальцев, — монотонно говорил он, остановившись возле какого-то древнего дворца. — Незадолго до 1017 года Генрих II по политическим соображениям решил отказаться от Пфальца Верла и перенести свою резиденцию в сооружаемый заново Пфальц в Госларе, который благодаря серебряным рудникам превратился в процветающий экономический центр. Мы сейчас находимся возле этого Пфальца.