Поцелуй ночи

И ощутила, как он судорожно вздохнул.

Оторвавшись, поняла, что уже нахожусь в склепе и целую губы настоящего Грега. Я смотрела на его лицо и боялась дышать. И заметила, как задрожали его ресницы.

— Грег, любимый мой, — зашептала я, склоняясь к нему, — это я! Мы снова вместе, игры закончились! Я больше не позволю, чтобы нас разлучали!

— Лада, — раздался тихий голос, напоминающий шелест сухого осеннего листа.

Синеватые веки Грега медленно приподнялись. Я всхлипнула, но улыбнулась. Я верила, что теперь все будет хорошо. Грег постепенно пришел в себя. Я видела, как его лицо оживляется. Наклонившись, припала к его губам. И когда почувствовала, что он ответил, не смогла сдержать слез. Я помогла ему сесть, взяла за руки.

— Нам пора домой из этого кошмарного места, — сказала я.

Он слабо улыбнулся.

— Солнце уже встало, — раздался рядом голосок Лилы. — Вампиры отправились на покой. Вы можете выйти.

Она вылетела из склепа. Мы отправились за ней. Я поддерживала Грега, мне все еще казалось, что он очень слаб. Но с каждой секундой жизнь и прежняя сила возвращались к нему. У выхода мы замерли, глядя на чистое голубое небо, подсвеченное золотыми солнечными лучами. Я вспомнила одну из картин Ренаты, которая находилась в Англии в их родовом замке. Она висела в комнате Грега. На ней мы с ним были изображены выходящими из подобного склепа, я хорошо помнила, что сзади был нарисован раскрытый гроб. Правда, мы были одеты в костюмы Ромео и Джульетты. Грег, видимо, тоже вспомнил это полотно, потому что тихо произнес:

— Ромео и Джульетта умерли. А мы живы. И ясно мне улыбнулся.

Мы приблизились к монастырской стене. В одном месте возле нее росли густые деревья. Они были обвиты плющом, и их ветви образовывали зеленую живую арку. В стене за этими деревьями было полукруглое углубление, в котором стояла скамья. Лучше места, чтобы дождаться темноты, было не найти. Правда, мне безумно хотелось немедленно отправиться в путь, но я понимала, что обессиленному Грегу это не под силу, тем более в дневное время. Грег уселся на скамью, я ног не чувствовала от усталости, напряжение начало спадать, глаза слипались.

— Ложись, — мягко предложил Грег. — Тебе необходим отдых.

Я кивнула и забралась с ногами на скамью, свернулась калачиком и положила голову ему на колени.

— Это было так страшно, — тихо сказала я. — Все походило на кошмар. Я бродила в саду из огромных удушающе пахнущих лилий и встретила там Эльзу…

— Я тоже ее там встретил, — прошептал он. — Но не хочу верить во все, что она говорит. Это какое-то сильное и тайное снадобье отца Грегори. Мне ввели его с одной целью: чтобы я тебя забыл, забыл мою любовь. Эльза просто плод воображения, так я думаю.

— А может, это предостережение? — предположила я.

— Нет, забудь о ней, — сказал он. — Тебе нужно поспать.

— Я боюсь тут спать, — созналась я.

— Я рядом, — сказал Грег. — Все будет хорошо.

Почувствовав, как его пальцы нежно, едва касаясь, гладят мои волосы, я закрыла глаза. И мгновенно провалилась в сон.

Очнувшись, я увидела, что уже наступают сумерки. Все заволакивала голубоватая дымка. Я по-прежнему лежала на скамье. Грег смотрел на меня и улыбался. Он выглядел уже по-другому. Исчезло отсутствующее и потустороннее выражение, глаза вновь наполнились голубым живым сиянием, черты лица стали мягче, тусклые волосы заблестели и напоминали черный шелк.

— Любимый, — прошептала я и потянулась к нему.

Грег склонился и нежно поцеловал мой лоб. Я закрыла глаза и тут же ощутила его поцелуи на ресницах, веках, щеках. И вот он коснулся моих губ. Я обхватила его за шею и притянула к себе. Поцелуй все длился, и мне совсем не хотелось отрываться. Мне казалось, что жизнь только тогда имеет смысл, когда губы любимого вот так сливаются с моими, наше дыхание смешивается, руки сплетаются.

Рядом раздалось покашливание, и мы отпрянули друг от друга. Я села и поправила волосы. Возле скамьи стоял Дино. Он выглядел смущенным, хотя старался принять невозмутимый вид.

— Солнце село, — сказал он. — Пора покидать монастырь. Я провожу вас до деревни.

Часть третья

СЛЕЗЫ ГРЕГА

Нож истины так ранит больно!

Зачем мне правду знать?

Я плачу, я кричу: «Довольно

Любовь мою терзать!

Уж лучше сразу в сердце — колья…»

Рубиан Гарц