Катастрофа

Управляющий Директор и Директор по науке переглянулись.

— Вот о бомбе мы и пришли поговорить с тобой, Иван Николаевич, — издалека начал Управляющий.

Тринадцатый снова лежал на больничной кровати, словно и не покидал медицинский уровень вовсе. На этот раз болеть было гораздо веселее, весь личный состав группы, выходившей на поверхность, располагался на соседних койках. Медики отвели под них целый подуровень. Тщательно изолированный от внутренней среды бункера, он представлял собой герметичную спайку двух блоков, жилого и лечебного. Небольшой жилой блок состоял из спального помещения, маленькой столовой, санузлов, комнаты отдыха, использовавшейся в основном для встреч с посетителями, и даже имел небольшой спортзал, в котором по настойчивым просьбам майора установили боевой тренажер, принесенный из штатного спортзала службы охраны. Говорили, что старик лично распорядился отдать единственный экземпляр, узнав о необычной просьбе Тринадцатого. Да и ни к чему он теперь. Обитатели бункера, пережившие разрушение цивилизации и гибель миллиардов людей, потерявшие близких, навсегда расставшиеся с прежним привычным образом жизни, еще недавно подвергавшиеся угрозе уничтожения безумным генералом всего того немного, что позволяло им выживать, слишком устали от насилия. Заходившие проведать товарищей коллеги по службе рассказывали, что в бункере практически не возникает конфликтных ситуаций, а те немногие, что изредка имеют место, разрешаются даже без повышения голоса. Вместо силовых дисциплин основное место в подготовке сотрудников охраны заняли воспитательно-психологические, и боевой тренажер был обречен покрываться толстым слоем пыли в дальнем углу кого-нибудь технического помещения. Здесь же ему был всегда рад как минимум один человек. На этот раз врачи не накладывали на тренировки никаких ограничений, и майор подолгу не выходил из спортзала снимая, таким образом, неприятный осадок, остающийся от лечебных мероприятий.

Сами медицинские процедуры, по сравнению с предыдущим лечением стали гораздо продолжительнее и сложнее. В отличие от жилого, медицинский блок демонстрировал самый серьезный подход к делу. Помещения биорегенераторов, вибро— и барокамер, различных диагностических и лечебных устройств и приборов, занимали вдвое большую площадь. В последние три дня к ним добавили еще один отсек, в котором уже заканчивалась наладка и калибровка анабиозных камер. Глядя на все это, бойцы улыбались и не упускали возможности отпустить в адрес медиков пару-другую шуток. Сильные и крепкие мужики чувствовали себя превосходно. Правда, временами то у одного, то у другого случалось легкое недомогание или головокружение, но за исключением этих мелочей все было в полном порядке, и люди рвались покинуть порядком надоевший всем за неделю карантинный подуровень. Сами медики, не снимавшие легких, ослепительно белых стерильных скафандров, реагировали на подначки с улыбками, на все вопросы отвечали уклончиво, ссылаясь на неисповедимые пути начальства, и во всем проявляли прямо-таки стоическое терпение, в особенности по отношению к повальным нарушениям режима посещений.

Проходящих лечение бойцов, вернувшихся с поверхности, медики окрестили Внешней группой, название быстро прижилось, и теперь на их больничных одеждах помимо стандартных нашивок с фамилией пациента красовались нашивки с надписью «Внешняя группа». Сотрудники Внешней группы вернулись в бункер героями, и не только родственники, но и множество совершенно незнакомых людей в свободное от смен время заходили навестить и поддержать рискнувших своими жизнями ради спасения всех. Особенно часто приходили дети, воспитатели приводили их небольшими группами, и тогда в комнате встреч не смолкал разноголосый детский гвалт.

Помещение для встреч представляло собой просторный отсек, разделенный посредине прозрачной герметичной стеной, по одну сторону которой располагались посетители, по другую — больные. По всей протяженности стены была установлена система микрофонов и динамиков, создающая эффект присутствия внутри перегородки людей, находящихся за нею. Любознательная детвора требовала рассказов о событиях, произошедших на поверхности, снова и снова заставляя очередного героя повторять специально придуманную для детей бескровную версию событий, в результате чего любимой детской игрой стала игра «во Внешнюю группу». Часто дети приносили свои рисунки и прикрепляли их на прозрачную стену комнаты встреч. Глядя на старательно выведенные нетвердой детской рукой неуклюжие фигурки сотрудников Внешней группы, прогоняющих коварного злодея, или ведущих за собой сквозь холод, тьму и ветер спасенных людей, бывалые бойцы не чувствовали себя забытыми и одинокими, что исключало психологические осложнения, поэтому подобные контакты всячески приветствовались лечащими специалистами.