Штамп Гименея

– Приятно, что я еще хоть чем-то могу поставить тебя в тупик, – улыбнулась я.

Глядя на него, я вдруг поняла, чего хочу от жизни. Практически немногого. Чтобы эта работа, которой я занимаюсь и которая в самом деле полностью отвечает моей душевной структуре, становилась все более и более оплачиваемой. Чтобы я и дальше могла дружить со всезнающей мудрой Светой, которая чуть ли не единственная ценит и уважает меня, в то время как все остальные только пинают и вызывают на поверхность мое огромное чувство вины. За все и вся. Так уж устроено мое воспитанное спартанскими советскими гражданами поколение. Уже всего хочется, но еще все стыдно. И хочу хоть иногда видеть Бориса.

– Какой тебе чай? Я угощаю, – спрашивала я, когда рука Бориса потянулась к меню ресторана, куда мы отправились «просто попить чайку». Напротив телецентра был чудесный ресторанчик с надувным поросенком около входа. Куда я и затащила Бориса. Ну, не пить же чай в государственной столовой?

– Давай на твой вкус, – сменил тактику Борис и принялся с удовольствием созерцать, как я разыгрываю зарисовку «встреча лучших друзей».

– Тогда Эрл Грей, клубничное краппе и мороженое? – вопросительно и зазывно посмотрела я на него.

– Мороженое возьми себе, – бросил Борис.

– Почему?

– Тебе, как мне кажется, не мешает остыть, – заметил он. Язва. Вредина.

– А я, может, хочу еще больше разогреться, – заявила я и положила ногу на ногу.

Борис заметно напрягся, сбросил с лица равнодушное, замкнутое выражение и наклонился ко мне.

– Ты уверена в том, что ты делаешь?

– Я? А что я делаю? – заинтересовалась я.

– А то! – выразительно произнес он. – Ты пригласила меня в ресторан, демонстрируешь ко мне явный интерес. Ты не можешь не понимать, что я нормальный мужчина и могу это все неправильно истолковать.

– А вдруг ты это ВСЕ истолкуешь правильно? – спросила я, а у самой сердце затрепетало в груди. Господи, неужели же все так просто. Просто пригласила на чай. Только не дай ему опять передумать и проявить эту свою долбаную щепетильность.

– А ты уверена, что ты действительно хочешь, чтобы я что-то там толковал? – поднял брови Борис. Он явно был в затруднении.

А и ладно! Справлюсь сама.

– Я тебе нравлюсь? – Я взяла быка за рога. Хотя это не очень правильный, на мой взгляд, образ. При чем тут рога?

– Ну, допустим, – пространно вывел Борис.

Я выпила для храбрости еще немного вина (которое заказала после чая, подумав, что в такой момент пить один чай – это пошлость).

– И ты мне очень нравишься. ОЧЕНЬ! – Я улыбнулась так легко, словно бы для меня совершенно нормально вести подобные беседы за чашкой чая.

– Но ты хоть понимаешь, что я не могу и не хочу дать тебе то, о чем ты так мечтаешь? – задумчиво протянул Борис.

– А откуда ты знаешь, о чем я мечтаю? – напряглась я.

– Все вы мечтаете об одном и том же. Заполонить собою все пространство, – заявил он уверенным голосом.

Я засмеялась.

– У меня есть прекрасная работа, подруга, интересы. Много чего есть кроме тебя. Я точно не мечтаю о том, чтобы заполонить что-то там собою.

– Я совсем не уверен, что я – это действительно то, что тебе нужно, – напоследок предупредил Борис.

– А ты не думай, а давай попробуем, и все, – облегченно улыбнулась я.

Часть вторая

Фокус с двойным дном

Глава 1

Снова-здорово

Чем человек отличается от животного? Он, конечно, ходит на двух ногах, но это искусство доступно и обезьянам. А суслики, стоящие на двух лапках, вообще уморительны. Но они же не становятся в этот момент людьми. Что еще? Человек умеет создавать разные там дистанционные приборы, выполняющие функции различных органов. Всякие дополнительные мозги (мобильники и карманные компьютеры), выносные руки (кухонные комбайны и стиральные машины), скоростные ноги от ведущих автопроизводителей. Да, на такое звери не способны. А еще, хоть у человека и отсутствует бесплатная теплая шубка, но зато есть универсальный эквивалент, за который можно хоть десять раз закрутиться в меха. Я о деньгах. Деньги! Вот уж точно изобретение, достойное человечества. Трястись над помятыми сальными купюрами – кто из зверей на это способен? Вот облизываться, глядя на курочку или кусок свиной вырезки, – это да. Это пожалуйста. Но только человеку доступен восторг, охватывающий сердце при виде толстой пачки резаной бумаги. Я знаю не понаслышке, потому что сама его испытывала. Не часто. Всего-то пару раз. Но вовсе не из-за того, что по большей части равнодушна к деньгам. Просто в основном такое чудо, как толстая пачка купюр, недоступна для меня в силу моей низкой жизненной себестоимости.