Думаешь, это любовь?

– Дорогая моя, а ведь ты сейчас о нем не думала. Значит, это возможно!

И эта возможность обнадеживала. Я безумно хотела вернуть себе себя, независимую, здравомыслящую, свободную от таких вот сильных, мучительных чувств. Я была как больной, старательно прислушивающийся к собственной болезни, и если вдруг подмечала, что уже час у меня ничего не болит, то на время успокаивалась. Та необъяснимая страсть, что свалилась на меня вместе с его темными глазами, его уверенными руками, она больше пугала, чем радовала меня. Впервые за долгие годы личного счастья и свободы я оказалась зависима от чьих-то звонков. И, самое ужасное, я никак не могла этим управлять. Константин стал составлять для меня смысл моего дня и моей ночи, всей моей жизни, в то время как я для него, кажется, являлась каким-нибудь третьим или пятым пунктом. Я металась по офису, мучилась ревностью и ожиданием, думая, что он женат, что относится ко мне несерьезно. Это я-то, которая сама никогда ни к кому не относилась всерьез. Ха! Теперь даже мой бывший МЧ Саша смотрит на меня с осторожной жалостью, даже он понял, что мной овладела любовь столь разрушительная и всепоглощающая, что я сама не могу с ней справиться.

– Саш, с тобой все в порядке? – спросил он однажды, после долгих недель демонстративного молчания и обид. Я в тот момент не видела Константина уже семь суток из его восьми, и он за все это время мне ни разу не позвонил.

– А что? Что-то не так? – Я резко повернулась к Саше и уставилась на него.

– Ты странная какая-то, – настороженно пояснил он. – И я уже почти сошел с ума от твоего барабанного стука. Ты готовишься в ударники?

– Что? – не поняла я, но Саша кивнул на подоконник, и я увидела, что действительно нервно постукиваю пальцами по нему и даже не замечаю этого.

Я смотрела в окно на внезапный дождь, который лил как из ведра, и думала о жарком египетском солнце. Наверное, Костя загорит и будет еще смуглее. Ему пойдет.

– Ты сегодня ела что-нибудь? Я никогда не видел, чтобы ты была такого цвета. Ты практически зеленая.

– А тебе-то какое дело, – оскорбилась я.

– Куда только смотрит твой парень, – с вызовом сказал он. – Он должен лучше тебя кормить. Ты скоро будешь падать в голодные обмороки.

– Я бы с удовольствием полежала в обмороке пару дней, – вдруг пожаловалась ему я. Грустным голосом, это получилось непроизвольно. Я была измотана, потому что последнее время плохо спала, практически ничего не ела, без конца представляя, как мой Костя нежится на пляже со своей женой.

– Деточка, с тобой что-то не так, – проницательно заметил Саша.

– Тоже мне бином Ньютона, – усмехнулась Тоська, сидя за своим столом. – С ней уже месяц что-то не то. Только это не лечится, к сожалению.

– Смейтесь-смейтесь, – угрюмо буркнула я и побежала курить.

Саша вышел вслед за мной через пару минут и еще пару собирался с духом. Потом спросил:

– Что, все так плохо? Я никогда тебя такой не видел.

– Знаешь, я сама себя такой никогда не видела, – призналась я. Странно говорить об этом с ним, но почему бы и нет. В конце концов, даже когда мы встречались, несмотря на поцелуи и в меру интересный секс, мы были больше друзья, чем любовники. Я всегда больше любила с ним поговорить, чем молча смотреть на его лицо, в его глаза, как было с Костей.

– А у меня, представляешь, есть девушка, – поделился новостью Саша, и я с удовольствием выслушала его рассказ о романтическом знакомстве, которое состоялось в клубе на 1905 года после нескольких бокалов коктейля Б-52.

– Я счастлива за тебя, – совершенно искренне сказала я, радуясь, что теперь не являюсь причиной его разбитого сердца. Впрочем, мне кажется, с его сердцем все и до этого было в порядке.

– А ты сама… ты счастлива? – осторожно поинтересовался он.

Я, не зная, какой ответ ему придется по душе, больше на всякий случай пожала плечами и не стала ничего говорить. Махнув своему бывшему рукой, я отправилась в женский туалет и там долго, с тщательностью, изучала смотрящую на меня из зеркала бледную незнакомку с кругами под глазами и с сухими, обветренными губами.

– Страшнее атомной войны, – сказала я ей вслух и усмехнулась. Всего несколько дней без него, и я бросаю краситься и следить за собой – разве это нормально? Неужели же он там с женой? Опасные мысли вернулись, как бы я ни гнала их прочь, поэтому я перестала сопротивляться привычному уже меланхолическому настроению. Только накрасила губы блеском и заставила себя выпить стакан зеленого чая. Мне надо держать себя в руках, беречь свою красоту, и без того далекую от идеала. Через несколько дней вернется он, и что я ему покажу – женщину, страдающую от неразделенной любви?