Сюрприз для любимого

– Видишь, Леша, я все-таки нашла работу. Кому-то я оказалась нужна, хоть ты и думал, что это невозможно. Но получается, что я на самом деле могу обойтись без тебя. А ты? Сможешь ли без меня ты? – И мне было бы очень интересно узнать, что он скажет в ответ, если он, конечно, вообще сможет хоть что-то сказать.

Глава 9,

в которой моя служба и опасна, и трудна…

2 августа, четверг

Погладить занавески

Заказать тыкву

Акварель перевесить

Цветы

Позвонить Дашке

Знаете ли, как ни странно, но абсолютно все люди без исключения считают, что все на этой небольшой коммунальной планете вертится вокруг них. Никого не смущает, что нас на самом деле много миллиардов, а если брать в расчет то, что мы вообще-то не единственные живые существа, греющиеся под солнцем, то эта эгоистическая уверенность и вовсе разлетается в пух и прах. И все же большинство из нас в этом убеждены. Мир существует только для того, чтобы они наслаждались им. И если что-то вдруг начинает выходить за рамки их понимания, они моментально находят этому явлению какое-то объяснение. Именно к таким людям и относился мой вероломный супруг. Я позвонила ему через два дня после моего странного переселения в мертвые чертоги Николая. Почему через два дня, а не на следующее же утро, как я и собиралась? Если честно, первые два дня я сидела как на иголках и все ждала, что Николай прекратит все это, что он зайдет ко мне в комнату или в кухню и скажет, что вообще-то он пошутил и что ему на фиг не нужна женщина, которая будет путаться с пылесосом у него под ногами. Каждый раз, когда он натыкался на меня в коридоре или приходил в кухню и обнаруживал там меня, в его взгляде было столько искреннего удивления, что я вполне допускаю, что он просто честно забывал о моем существовании, когда покидал стены квартиры. Поэтому я все-таки выждала пару дней, только позвонила родителям и сказала, что со мной все в порядке и что я не вернусь. Поэтому, когда я набирала номер мужа, я уже сотни раз прокрутила в голове все возможные варианты нашего с ним диалога. Я допускала, что он будет насмехаться надо мной, что он просто не поверит, что разозлится и потребует, чтобы немедленно уволилась и вернулась к нему, потому что он меня любит, жить без меня не может и эти дни были самыми мучительными днями в его жизни. Последний вариант был больше фантастическим, но мне он так нравился, что я довела его мысленно до точки, когда Алексей стоит передо мной на коленях, целуя мне руки, и клянется никогда больше вообще не сводить с меня глаз. А я, почему-то в старинном дамском платье и в длинных шелковых перчатках, говорю ему, что я другому отдана и буду век ему верна. Просто так было очень душещипательно, вот я так и намечтала. Но реальность, как всегда, сильно отличалась от моего вымысла. А жаль, не правда ли?

Было утро. Я, в строгом соответствии с планом, дождалась, когда Николай отбудет в свои неведомые деловые дали и набрала номер Алексеея, чтобы сообщить ему о своем трудоустройстве. В первый же момент, не дав мне сказать ни слова, он решил, что я звоню исключительно, чтобы выбросить наконец белый флаг. Мир же крутится вокруг него, не так ли?

– Юлечка, ну слава всевышнему, ты одумалась! Я уже начал волноваться. Хочешь, я за тобой заеду прямо сейчас? – выпалил он, не дав мне произнести ни слова. – А, хотя ты же на машине. Приезжай сейчас, а то я через пару часов на работу уеду.

– Как поживает Ника? – аккуратно поинтересовалась я, дождавшись паузы.

Алексей закашлялся, но ответил с достоинством:

– Давай больше никогда о ней не будем вспоминать.

– Давай, – обрадовалась я. – Это же твое дело, а не мое, верно?

– О чем ты? – не понял он. Сарказм, с которым я говорила, никак не подтверждал версию о белом флаге. Но и это Алексей, как обычно, списал на личный фактор. Вообще Алексей имеет удивительно гибкую психику, позволяющую ему игнорировать все, чему бы он не хотел уделять много внимания. А я была именно в этом списке – нечто, что постоянно достает больше, чем надо. И вот когда-то, уже довольно давно, он нашел объяснение, почему и что со мной не так.

– У тебя что, критические дни? – спросил он однажды, и с тех пор любую искру моего недовольства, любую жалобу, даже совершенно законную, как, например, просьбу не писать мимо унитаза сразу после того, как я его помыла, он объясняет какими-то женскими недомоганиями. Кричишь, что я должен был забрать девочек с танцев? Гормоны, гормоны. Стучишь скалкой по столу, потому что я поставил портфель на уже раскатанное тесто? Ох уж эти женские перепады настроения. Успокойся, милая, и, кстати, вытри муку с моего портфеля.