Мужчины как дети

– Пожар! – закричал кто-то с улицы, и Марина тихо осела на балконе.

– Ух, ни хрена себе. Улыбаемся и машем, – захихикала она, прячась.

Растворитель догорел, но рубашки полыхали, выдавая стабильные клубы дыма. Тогда Марина все-таки опомнилась, залила обгоревшие лохмотья водой, пока тут не началось всемирное пожаротушение, вытащила тазик на черную лестницу дома, как воришка прокладывая себе путь, и спустила черную тряпичную жижу в мусоропровод.

– А был ли мальчик?! – ухмыльнулась она, вернулась в дом, приняла душ, переоделась, причесалась и накрасила губы. Мало ли, все-таки кто-то вызовет пожарных. Среди них встречаются очень даже симпатичные мужчины. Да.

Утверждение 16

Я – увлекающийся человек

(_____баллов)

Ника скучала. На улице расцвела весна, отгремели майские праздники, деревья покрылись зеленой листвой, а в Никиной жизни не происходило ничего, что заставило бы ее сердце петь. Скука оказалась самым невыносимым медленным ядом, который Нику потихоньку убивал. Любви, которой она так искала, все не было (охранники, с которыми Ника по привычке заигрывала на КПП, не в счет), деньги были, а любви не было, и телевизор надоел. Ника хотела пойти в кино, по ящику рекламировали какой-то потрясающий воображение трехмерный фильм, в котором ты должен как бы погрузиться в параллельную реальность, но не одной же ей туда погружаться, верно? Хотела пойти с Маринкой, но с той происходило что-то странное. Она как с цепи сорвалась, грубит, бросает трубки. Однажды Ника просто набрала Маринкин номер, ждала, долго ждала, гудка до десятого, пока приятельница не соизволила взять трубу.

– Сто лет тебя не слышала. Как ты? Как дела?

– Работаю, – сухо, без энтузиазма пробормотала Марина.

– Чего не звонишь?

– Да так, как-то все не до того.

– Как там Светлов? Небось бросил уже свою докторшу. А Лидка, дом продала?

– А тебе чего? – еще суше переспросила Марина, чем окончательно поставила Нику в тупик.

– Ну… просто звоню, интересуюсь твоей жизнью. Как ты, что ты.

– Не надо лжи! Нет тебе до меня никакого дела, – ответила Маринка, и то напряжение, которое в последнее время Ника чувствовала между ними, растеклось в реальной, осязаемой форме.

– Ты несправедлива.

– Возможно, – раздосадованно согласилась Марина, только чтоб отвертеться. – Только я не понимаю, а с чего я должна быть справедлива. Ты уж извини, Ника, но я тебя развлекать не поеду. И Светловы меня больше не интересуют. Ни все вместе, ни по отдельности.

– Неужели?! – поразилась Ника. – А что случилось?

– До свиданья. Да, кстати, дом Лидка продала, так что имей в виду – можешь уже окончательно выкинуть ее из головы.

– Но… ты почему такая злая? – растерянно спросила Ника. Она просто не понимала, что происходит. Теперь сиди все выходные одна.

– Потому что жизнь такая. Озвереешь тут, – пояснила та и швырнула трубку. Ника еще долго сидела и смотрела на свой дом, на свою кухню, такую чистую и пустую, с корзиной фальшивых фруктов на столе. Почему-то Степанову это казалось красивым, а Ника об этом не задумывалась. Только Лидка Светлова всегда ехидничала, что это самый писк моды – кормить гостей пластиком. Новая диета. Теперь и Лидка уехала, продала дом. А фальшивые фрукты – это действительно лоховство. И почему она не выкинула их отсюда сразу после степановской смерти. Господи, как же много времени прошло, а Ника и не заметила. Так ведь и вся жизнь пройдет, в четырех стенах – ради чего?

– Может, ребенка родить? – вслух задумалась Ника.

Она часто в последнее время стала разговаривать сама с собой. И забывала по утрам краситься. И покупала вместо вина коньяк, а вместо коньяка просто водки. Лидка всегда любила водку. Почему они, кстати, поссорились? Из-за чего? Ника уже даже не смогла вспомнить, как и Лидкиного лица.

– Ладно, значит, пойду в кино одна, – решила она и села в машину. Потом подумала, вышла из нее и вызвала такси, потому что уже прилично употребила за день горячительных напитков, а пенсия по утрате кормильца у нее хоть и была большая, да не настолько, как зарплата у нынешних гибэдэдэшников. За пьянку сейчас брали по какому-то сказочному тарифу.

В кино Нике понравилось. Она купила себе пива (ничего крепче они не наливали), слопала огромный бидон попкорна и поймала на себе несколько заинтересованных взглядов. В полумраке, она знала, ее лицо смотрелось особенно выигрышно. Вот уж воистину, темнота – друг молодежи. Правда, источники заинтересованных взглядов пришли в кино не одни, они были обложены шумными женами и чавкающими перемазанными в кетчупе детьми. Один мужчина был без детей, но с девушкой, которая мертвой хваткой висела у него на руке и постоянно что-то ему говорила, без остановки. Он кивал и поглядывал на Нику. Ника делала вид, что заинтересована исключительно происходящим на экране, хотя там творилось что-то громкое, быстрое и непонятное. Кто-то кого-то пытался поймать и застрелить. Как всегда, спасали мир. Но из зала Ника выходила в более приподнятом настроении.