Издержки богемной жизни

– Почему?

– Потому что все крутится вокруг Оли Барсовой. В этом все дело! У меня к тебе просьба. Ты не мог бы позвонить Зимину и попросить его приехать сюда? Мы бы с ним прослушали все разговоры, происходящие в квартире Барсовых, прямо из его машины. Понимаешь, к нему я поехать не могу, сюда его пригласить – тем более.

– Глупости. Мы уедем, и ты вольна делать все, что хочешь. Ты же делом занимаешься… Я понимаю, Марк – ревнивый муж, и это правильно. Но он ничего не узнает. Я позвоню и все объясню Зимину. Думаю, он не откажется приехать.

– Паша… Не знаю, как тебе сказать, – она перешла на шепот. – Марк… Ты можешь мне гарантировать, что он сюда не вернется? Неожиданно?

– Рита, я бы очень хотел помочь тебе, но давать гарантии в отношении Марка невозможно. Особенно, когда речь идет о его жене – о тебе. А если на полпути, по дороге к дому Мишки, твой муж пожелает вернуться в Москву, чтобы взять тебя с собой?

– Я не хотела тебе говорить, Паша, но мы с ним… словом, у нас с ним настолько испортились отношения, что, кажется, мы разводимся.

– Из-за меня?! – У Павла округлились глаза. – Рита!

– Нет. И пребывание в Москве никак не связано с основной причиной всех наших конфликтов. Поэтому я думаю – он не захочет вернуться сюда. А если вернется и меня не обнаружит, или увидит вдвоем с Зиминым…

– … то устроит скандал, – скрестив руки на груди, проговорил Павел. – В каких бы отношениях вы на сегодняшний день ни были. Я знаю Марка.

– Все равно. Поезжайте. А я останусь и постараюсь с помощью Зимина прослушать все, о чем говорится сейчас в квартире Барсовых. Я должна узнать, что же произошло на самом деле между Бутурлиным, Юраковым и Барсовой. И еще – кто убил Юракова?

– Знаешь, когда у тебя такое лицо, мне кажется, что ты уже все знаешь.

– Ты позвонишь Зимину?

К ним подолшел Марк. В руках его была небольшая дорожная сумка.

– Воркуете? – улыбнулся он одними губами.

24

Зимин поставил свою машину неподалеку от дома, где жили Барсовы. Включил приемник.

– Ну что, сыщица, послушаем. Ты где установила «жучки» – то?

– В гостиной, в горшке с монстерой, другой – на кухне, куда зашла вроде бы попить воды. Волновалась страшно.

– Я не понял – что в горшке, какой еще монстр?

– Монстера – такое огромное комнатное растение. Ты включил?

Рита, оторвавшись от мужа, от каких-либо условностей, связанных с ее замужним положением и от всего, что так напрягало ее в последнее время, оказавшись наедине со следователем, почувствовала себя на редкость легко и свободно и, обращаясь к нему по-свойски на «ты», поняла, что все последнее время она постоянно сдерживала себя, находясь под постоянным контролем, давлением мужа. Сейчас даже их ссора оказалась ей на руку. «Тем более, – успокаивала она себя, – я предупреждала его с самого начала, что не потерплю никакого давления, я человек свободный, свободный…»

В наушниках вначале звучало легкое потрескивание, а потом они услышали довольно-таки отчетливые голоса, вероятно, родителей Барсовой. Сначала это был обычный разговор супругов, которые только что поужинали и собирались отправиться в спальню – посмотреть телевизор. Голоса Оли пока не было. Потом в квартире произошло некое движение – кто-то пришел.

– Проходи, проходи, дорогой. – голос Барсова-старшего, Владимира Викторовича.

– Правда, мы уже поужинали, но Оля тоже не ела, тебя ждала. Она так и сказала: вот придет Максим, с ним и поем, – это ворковала уже Ирина Алексеевна, Олина мама. – У нас сегодня на ужин утка. Оля, Максим пришел!

– Привет, – зазвучал голос Максима Юдина. – Как дела?

– Да нормально, – совсем тихо ответила Оля, прокашлялась, словно у нее першило в горле. – Сегодня утка. Сплошные калории, но запах – на всю квартиру. Ты как, голодный?

– Вообще-то, я уже взял за правило приходить к вам на голодный желудок – все равно посадите за стол и накормите.

– У него хорошее настроение, – заметила Рита. – А она почему-то робеет.

– Любит его, наверное, ты же сама мне сказала, – отозвался Зимин.

– Садись сюда, на свое место. Родители ушли, по телевизору фильм какой-то, они его ждали. Так наелись, что уже не могут смотреть на эту утку. Смотри, какая корочка. А это – яблоки, видишь, они стали розовыми, мягкими. Умираю, так люблю утку!

– Ты сегодня какая-то невеселая. Что-нибудь случилось?

– Максим… Ну что со мной может случиться? Хотя… Приходила сегодня одна странная особа… Сказала, что действует от имени адвоката Арнаутовой, артистки, которую арестовали по подозрению в убийстве Извольской.