Каникулы выдумщицы

Муся про все плохое, что может случиться в жизни, уже прекрасно знала (теоретически, конечно) и была твердо уверена, что ее никто не собьет с пути истинного. Она была уверена, что никогда не будет пить, курить, пробовать наркотики и прочую ерунду. Кроме того, от других ребят она слышала, что в этих лагерях ничего такого кошмарного не происходит и напрасно ее родители воображают всякие ужасы.

Но их переубедить было трудно, и каждое лето они придумывали что-нибудь такое, отчего Муся приходила в отчаяние. Например, в позапрошлом году они отправили ее к тете Ариадне, которая жила в Феодосии, на Черном море. Черное море – это хорошо, и тетя Ариадна очень добрая женщина, только ей было совершенно не до Муси, она целое лето выращивала помидоры. Скука страшная! А прошлым летом Муся жила в настоящем женском монастыре на Валдае. Монашки тоже оказались очень добрые, но и им было не до Муси – они все время молились и тоже работали на огороде. Словом, не повеселишься…

Этим летом родители решили отправить свою дочь с другой тетей – Василисой (попросту – с тетей Васей) в санаторий куда-то в Ямскую область, к черту на кулички.

– Не бери ничего лишнего, – сказала мама перед отъездом. – Тетя Вася за тебя вещи таскать не будет, у нее и так большой чемодан. Девочкам вредно поднимать тяжести…

Муся знала, на что она намекает – мама не хотела, чтобы дочь брала с собой много книг. Летом надо отдыхать, а не сидеть, скрючившись, над книжкой и напрягать зрение.

– Хорошо, – кротко ответила Муся. – Теплую куртку и резиновые сапоги я не буду брать.

– Ты с ума сошла! – возмутилась мама. – Ты что, моей смерти хочешь? А вдруг холода наступят, а вдруг пойдут проливные дожди – ты промокнешь в туфлях, и у тебя начнется ангина!

Муся вздохнула с видом мученицы:

– Мамочка… я каждое лето беру с собой резиновые сапоги и теплую куртку, но еще ни разу они мне не пригодились. Зачем мне лишние вещи! Кроме того, ты слышала прогноз на лето – обещали сухую жаркую погоду.

– Муся, о чем ты? Ты же знаешь, нельзя верить этим метеорологам, они вечно все путают! Я бы даже сказала, что у них все прогнозы получаются наоборот – раз они обещали теплую погоду, значит, лето будет холодное и дождливое.

Пришлось Мусе запихивать в чемодан дурацкую куртку и позорные резиновые сапоги. Позорными они были потому, что в Китае, откуда их привезли, решили сделать их в виде двух веселых лягушек зеленого цвета, с нарисованными глазами и лапками на мысах. Такие сапоги очень подошли бы какой-нибудь маленькой девочке. Но Муся считала, что, когда человеку уже четырнадцатый год (вернее, четырнадцать исполнится следующей зимой), носить это безобразие уже нельзя. Правда, с мамой спорить было бесполезно…

Места в чемодане осталось только на одну книгу.

Муся очень любила популярную российскую писательницу Полину Истокову – та писала замечательные романы про любовь, неземные страсти и трагические повороты судьбы, от которых хотелось плакать и верить в то, что какая-нибудь подобная неземная любовь случится в будущем и в ее, Мусиной, жизни.

Выбор пал на последнюю книгу Полины Истоковой под названием «Скажи мне «Да!», которую Муся еще не читала – купила накануне отъезда в книжном, истратив все свои карманные деньги.

Поезд в Ямск уходил поздно вечером, почти ночью.

Папа с мамой проводили Мусю на вокзал. На перроне они встретились с тетей Васей, которая едва не опоздала на посадку. И немудрено – носильщик тащил за ней огромный чемодан, больше похожий на сундук.

– Василиса, что там! – всплеснула мама руками.

– Колбаса, ванильные сухари, макароны, маринованные огурцы… – начала старательно перечислять тетя Вася. Была она толстая, румяная, добродушная и очень напоминала большой бело-розовый пончик.

– Разве вас там не будут кормить? – испугался папа.

– Будут! – радостно ответила тетя. – Говорят даже, что очень хорошо будут кормить, но надо же пожевать что-нибудь в свободное время…

Папа облегченно вздохнул – Муся была очень худенькой, невысокой девочкой, которая выглядела младше своего возраста, поэтому ему вовсе не хотелось, чтобы его дочь морили голодом.

Папа с мамой наспех надавали тете Васе советов, чтобы она следила за Мусей и берегла ее, и посадили их в вагон, на два нижних места.

Через пять минут поезд тронулся, и Муся замахала родителям руками, прижав нос к оконному стеклу. Из глаз ее текли слезы – больше всего она хотела остаться в Москве, и ей было все равно, что летом в городе детям оставаться неполезно.