Мама, я мальчика люблю!

– Своей головой думай, Ежов! – огрызалась тогда Римма. – А то мозги совсем засохнут.

– Не засохнут! – злился Егор. – Они у меня делом заняты…

Римма знала, чем таким важным занята голова Егора Ежова, которому и уроки-то сделать было некогда. Егор был геймером. То есть фанатом компьютерных игр.

Быть геймером в наше время – это все равно что быть тяжело больным или одержимым. Геймер ничего не знает, кроме игры. Компьютер для него – царь и бог, в рюкзаке он вечно таскает с собой клавиатуру, которую ласково называет «клавой». Для него существует только виртуальный мир. Он гоняется за новыми играми, а ночами просиживает в сети, где сражается с нарисованными монстрами вместе со своими товарищами, тоже одержимыми геймерской лихорадкой. Геймер не читает книг – только специальный журнал, посвященный разным компьютерным играм. У геймера нет личной жизни, потому что у него нет свободного времени. У геймера нет имени – его заменяет «ник». «Ник» – это его кличка в виртуальной реальности…

Хуже всего было то, что Ежов нравился Римме.

Она и сама не понимала, как такое может быть – ведь не было в этом человеке ничего особенного, что могло бы вызвать интерес у противоположного пола. Уж тем более у нее – девочки из академической семьи, где даже у приходящей домработницы было незаконченное высшее образование.

Егор особой красотой не отличался. Ему некогда было думать о своей внешности, потому что он думал только об играх. Роста он был невысокого, телосложения хилого (сидя за компьютером, мышцы не накачаешь). Волосы у него были длинные, до плеч, – но не потому, что он считал это модным, а потому, что ему неохота было тратить время и деньги на парикмахерскую. Деньги можно было потратить на оплату счетов в Интернете. Чтобы волосы не лезли в глаза, Егор завязывал их сзади в хвост.

За одеждой он совершенно не следил, еда его мало интересовала. Однажды Римма случайно заглянула в компьютерный клуб, который располагался на соседней улице, в подвале, и увидела, что Егор сидит за монитором, а рядом бутылка газировки, пакет чипсов и пара шоколадных батончиков. Естественно, что от такого питания цвет лица не улучшится!

«Какая же ты дура, Денисяк! – ругала себя Римма. Подруги у нее не было, поэтому ей приходилось отчитывать себя самой. – Даром что отличница… Угораздило тебя влюбиться! И в кого? Ладно бы в Сашу Мыльцева, в которого вся школа влюблена, потому что он красавец и сразу на всех голливудских актеров похож… или хотя бы в Вадика Акопяна из девятого класса, которого все будущим Менделеевым считают, даже в газете писали про его необычайные способности в химии! Так нет же – угораздило втрескаться в этого Егора, геймера несчастного…»

Егор пронесся вперед и исчез за поворотом.

– Совсем эта молодежь обнаглела! – зашамкал старичок сзади, стуча палочкой в асфальт. – Ведь чуть не сшиб меня!

Еще дальше возмущенно тявкала болонка.

«И этого человека я люблю, – с раскаянием подумала Римма. – Вот если бы он меня на своем велосипеде переехал, то, наверное, даже бы не заметил. Нет, заметил бы. Сказал бы: «Какая же ты толстая, Денисяк, тебя и не объедешь!»

Римма была толстой.

Ну, не толстой, а немного упитанной – так считала бабушка. В их семье все были немножко упитанными – и сама бабушка, и мама, и тетки… Только папа был худощавым, потому что из-за своей работы иногда забывал пообедать. Мама каждый день звонила ему в институт, где он трудился над своим генератором, и напоминала, чтобы он сходил в столовую.

Римма свернула в боковую аллею и увидела, что Егор сидит на лавке и с задумчивым видом изучает колесо своего велосипеда.

«Пройду мимо и сделаю вид, что не заметила, – стала лихорадочно думать Римма. – Или нет… пройду мимо и небрежно брошу: «Здравствуй, Ежов». Нет, не годится! Пройду мимо и рассеянно произнесу: «Егор, привет!»

Пока она думала, ноги сами несли ее вперед.

– Денисяк, как дела? – вдруг сказал Ежов, подняв голову. – Что это ты тут делаешь?

Римма от неожиданности чуть не споткнулась.

– Так, гуляю… – неопределенно произнесла она.

– А-а… Меня тоже мать выгнала. Говорит: лето на дворе, хоть погуляй… У велосипеда колесо лопнуло.

– Сочувствую, – сдержанно произнесла Римма и хотела пойти дальше, но ноги ее словно приросли к асфальту.

– Садись, – предложил Ежов и широким жестом показал на свободную часть лавочки. «Скажу: «Спасибо, мне некогда», – и поверну обратно. Нет, скажу, что не люблю бессмысленного времяпрепровождения… Нет, не скажу – я это слово сразу не выговорю, непременно собьюсь. А что, если просто: «Пошел к черту, Ежов, делать мне, что ли, нечего»?..