Игра Джералда

«Вовсе не забавно умереть от жажды в двадцати метрах от самого большого озера в штате Мэн», – подумала она и покачала головой. Нет, оно, наверное, не самое большое. Самое большое – Дарк-Скор, то озеро, на котором она была с родителями, братом и сестрой много лет тому назад. Когда еще у нее не было внутренних голосов. Многого не было…

Она вновь попыталась отбросить эти мысли. Нет смысла вспоминать о Дарк-Скор, и сейчас, в наручниках, она тем более не станет этого делать. Лучше думать о жажде.

«А что о ней думать, милая? Это же психическое, неподвластное разуму, не так ли? Ты чувствуешь жажду, потому что знаешь, что не можешь встать и напиться. – все очень просто».

Не совсем. Она нанесла мужу удар, который привел его к смерти. Но и в ней самой протекал какой-то биохимический процесс с выделением гормонов; это можно было определить как шок, а естественным следствием шока является жажда.

Джералд был человеком стойких привычек, и одной из его привычек было ставить бокал воды на полку у изголовья кровати. Она повернула голову и увидела – так и есть, он стоит на полке, высокий бокал со следами растаявшего льда на поверхности воды. Бокал наверняка стоит на салфетке, чтобы не оставалось следа от мокрого кружка на дереве, – таков был Джералд с его мелочными заботами.

Увидев бокал, Джесси испытала первый приступ настоящей жажды. Это заставило ее облизать губы. Она сползла вправо, насколько позволяла цепь на левой руке. Ей удалось передвинуться сантиметров на двенадцать на сторону Джералда. Джесси увидела бурые пятна на простыне и задержала на них взгляд, вспомнив, как из Джералда извергалась жидкость в момент агонии. Она поскорее перевела глаза на бокал с надписью, которая рекламировала какой-то сорт пива.

Медленно и осторожно Джесси приподнялась, пытаясь дотянуться до бокала. Но не смогла. Кончики пальцев и бокал разделяли всего несколько сантиметров. Приступ жажды – сжимающий гортань, пощипывающий язык – был острым, но недолгим.

«Если никто не придет и я не дотянусь до него, завтра утром я уже не смогу посмотреть на этот бокал».

Эта мысль поразила холодной логикой; она была ужасна. Нет, нет, завтра утром ее тут не будет! Об этом даже нечего думать. Это – нелепость, это…

«Перестань паниковать, – раздался голос Рут. – Этим делу не поможешь!» Но эта мысль не смешна или нелепа. И ее надо как-то принять во внимание… Она, конечно, не умрет от жажды, но может провести много часов в мучениях, если ничего не придумает.

«Да, долго, с затекшими руками.., с жаждой и болью, – вступила в разговор Хорошая Жена. – Но мучения будут тебе наказанием, ведь ты сама навлекла все это на себя, не так ли? Я не хочу быть навязчивой, но если бы ты позволила ему…» – Ты мне надоела, зануда, – сказала Джесси. Она не помнила, отвечала ли вслух этим голосам раньше. Она что, сходит с ума? Впрочем, ей наплевать на это, во всяком случае, сейчас.

Джесси снова закрыла глаза.

Глава 4

На этот раз сквозь плотно закрытые веки в темноте она увидела не свое тело, а всю комнату. О, конечно же, она оставалась в центре пространства – Господи, да, да, Джесси Бюлингейм, почти сорок, 5 футов 7 дюймов, сто двадцать пять фунтов, серые глаза, цвет волос – бронзово-коричневый (она закрасила седину, которая начала появляться лет пять назад, бронзой, и была уверена, что Джералд ничего не заметил); Джесси Бюлингейм, которая неожиданно попала в беду, в настоящее время, вероятно, вдова вышеуказанного Джералда, бездетная, прикованная к кровати этими скотскими наручниками…

Она заставила блуждающую часть своего сознания сконцентрироваться именно на наручниках. От напряжения даже морщина пробежала через лоб к переносице.

Всего четыре кольца, каждая пара с резиновой прокладкой и разделена двенадцатисантиметровой цепочкой, на каждом наручнике серийный номер М-17. Она вспомнила, как Джералд сказал ей, что каждое кольцо может быть приспособлено к форме запястья, чтобы надежнее держать его. Можно укорачивать цепочку до положения, когда руки арестанта окажутся прижатыми запястье к запястью, однако Джералд оставил максимальную длину цепочки.

«Действительно, – подумала она, – ведь это была просто игра, правда, Джералд?» Но прежний вопрос всплыл, и она снова спросила себя, а была ли это для Джералда просто игра?

«Что за баба, – какой-то мужской голос мягко прошептал в ее подсознании, – просто сплошная половая щель…» «Пошел вон, – подумала Джесси, – пошел вон, мерзавец».