Игра Джералда

Она протянула свою окровавленную правую руку к существу, которое уже приблизилось к книжной полке, висевшей у входа в кабинет. Кольца лежали на ее ладони, образуя мистическую цифру 8, прямо перед повязкой. Существо остановилось. Улыбка на кривых бескровных губах угасла, уступив место какой-то другой гримасе, которая могла выражать как гнев, так и одобрение.

– Вот, – сказала Джесси хриплым, чужим голосом. – Вот, возьми их. Возьми и оставь меня в покое.

И прежде чем существо успело пошевелиться, она швырнула кольца в открытый короб. Кольца попали в раскрытую пасть короба, и она отчетливо услышала чей-то серебристый смех, когда перстень помолвки и обручальное кольцо ударились о какое-то ожерелье и запрыгали по костям. Губы призрака выпятились, и снова раздался мягкий монотонный свист. Он сделал еще шаг вперед, и Джесси испустила вопль ужаса.

– Нет! – крикнула она, повернулась и бросилась бежать по коридору в холл. Ветер метался за окнами, и дверь хлопала, и ставня скрипела, и выл пес, и ночной гость шагал за ее спиной. Она продолжала слышать этот ужасный свистящий звук: в любой миг призрак мог дотянуться и схватить ее за плечо этими мертвенно-белыми кривыми пальцами на конце невероятно длинных рук, и она уже чувствовала эти шевелящиеся белые щупальца на своем горле…

Джесси успела добежать до задней двери и толкнуть ее: забыв о лестнице, она подвернула правую ногу и теперь падала, успев сообразить, что должна повернуться так, чтобы упасть на левый бок. Она упала на левый бок, как и рассчитывала, но тем не менее ударилась так сильно, что искры посыпались из глаз. Перевернувшись на спину, она подняла голову и посмотрела на дверь, ожидая увидеть узкое белое лицо незваного пришельца. Но его не было видно. И свист не был слышен. Однако это ее не успокоило, потому что пришелец мог появиться в любую секунду, схватить ее и перерезать глотку.

Джесси встала, попробовала идти, но ее ноги, ослабевшие от страха и потери крови, подогнулись, и она упала на штакетник, за которым стояли мусорные ведра. Облака, филигранно отделанные лунным светом, неслись по небу с востока на запад. Старая ель то исчезала во мгле, то вспыхивала серебром. Пес снова завыл, на этот раз совсем неподалеку, и это придало ей силы. Она оперлась о штакетник левой рукой и с трудом поднялась на ноги. Некоторое время, пока мир вокруг не перестал кружиться, Джесси не выпускала опору из рук. Потом она пошла прямо к машине, вытянув в стороны обе руки для равновесия.

Обернувшись назад, она была поражена. Ночью в лесу под луной дом был похож на косматую голову великана. Действительно, дверь – это рот, окна – глаза, а лес за домом напоминает волосы…

Пришла и другая мысль, которая вызвала у нее смех. И даже мозги есть в голове. Мозги – это, конечно, Джералд. Мертвые и гниющие мозги.

Она снова рассмеялась, на этот раз громче, и подошла к машине. Пес ответил, теперь где-то рядом. Страха больше не было. Она вдруг подумала: наверное, его блохи кусают, вот он и скулит.

Ноги ее не держали, и она вынуждена была ухватиться за дверную ручку, чтобы не свалиться на асфальт. Ее разбирал смех. Джесси не понимала, чему она смеется.

– Наверное, мне надо будет сделать переливание крови. Джералд мертв, а вот кровь пса будет в самый раз, – сказала она, и это вызвало у нее приступ смеха. Все еще смеясь, она засунула руку в правый карман. Ища ключ, она вновь почувствовала ужасный запах: существо с коробом стояло прямо за ее спиной.

Смех замер на ее губах. На миг ей показалось, что она видит эти узкие щеки и черные провалы хищных глаз. Но на ступеньках никого не было, и лишь открытая дверь чернела прямоугольником в стене дома, освещенного луной.

«Поспеши, – сказала Хорошая Жена Бюлингейм. – Садись-ка в машину, пока не поздно, а?» – Уползу, как амеба, и разделюсь на части, – согласилась Джесси и засмеялась еще громче, доставая ключ из кармана. Он чуть не упал из ее дрожащих пальцев, но ей удалось его подхватить. – Сексуальная штучка, – сказала она, с истерическим смехом глядя на ключ.

В окне дома появилось узкое белое лицо пришельца – и снова исчезло. Теперь только ветер хлопал дверью – только ветер, и больше ничего.

Джесси открыла дверцу, села за руль «мерседеса» и попыталась втащить свои непослушные ноги. Она захлопнула дверцу, и когда закрыла контрольный замок (он запирал все двери машины плюс багажник; разумеется, тут проявилась несравненная немецкая надежность), неизъяснимое чувство облегчения охватило ее. Она испытывала опущение сладостного душевного комфорта, с которым ничто в мире не могло сравниться – разумеется, кроме первого глотка воды из той лужицы в ванной.