Метро 2034

— Хантер!

Обритый затих, прислушиваясь, словно она находилась где-то невообразимо далеко и ее голос долетал до него едва уловимым эхом, но так и не откликнулся. Саша повторила еще раз — громче, настойчивей. Она не собиралась отступать, пока он не откроет глаза. Ей хотелось стать его туннельным огоньком.

В коридоре кто-то удивленно вскрикнул, зашаркали сапоги, и Саша, чтобы не терять время, присела на корточки и положила нож на тумбочку у изголовья койки.

— Это тебе, — сказала она.

Стальные пальцы сомкнулись вокруг Сашиной кисти в хватке, способной искрошить ей кости. Раненый сумел приподнять веки, но его взгляд неосмысленно бродил вокруг, ни на чем не задерживаясь.

— Спасибо тебе… — Девушка не делала попыток высвободить зажатую капканом руку.

— Что вы здесь делаете?!

К ней подскочил рослый детина в засаленном белом халате, ужалил обритого шприцом, и тот сразу обмяк. Рывком поднимая Сашу на ноги, санитар сквозь стиснутые зубы шипел:

— Ты что, не понимаешь? Он в таком состоянии… Доктор запретил…

— Это ты не понимаешь! Он должен за что-то держаться, а от ваших уколов у него руки разжимаются…

Он подтолкнул Сашу к выходу, но та, пролетев несколько шагов, развернулась и упрямо зыркнула на него исподлобья.

— Чтобы я тебя здесь больше не видел! А это еще что такое? — Он заметил нож.

— Это его… Я ему принесла, — замялась Саша. — Если бы не он… меня бы эти твари на части разорвали.

— А меня доктор разорвет, если узнает, — буркнул санитар. — Все, проваливай!

Но Саша задержалась еще на мгновенье и, снова обращаясь к утопшему в лекарственном дурмане Хантеру, договорила-таки:

— Спасибо. Ты меня спас.

Шагнула вон из палаты и вдруг услышала тихое, надсадное:

— Я только хотел убить его… Чудовище…

Дверь хлопнула ей в лицо, и в замке лязгнул ключ.

* * *

Нож предназначался для чего-то другого, Гомер сразу понял это. Довольно было раз услышать, как девчонка зовет барахтающегося в топком бреду бригадира — и требовательно, и нежно, и жалобно. Уже готовый вмешаться, старик смутился и отступил: здесь ему не надо было никого спасать. Помочь он мог только одним: побыстрее убраться вон, чтобы не спугнуть Сашу.

Как знать, вдруг она была права? Ведь на Нагатинской Хантер напрочь позабыл о своих спутниках, бросив их на растерзание призрачным циклопам. А в этом бою… Неужели для бригадира девчонка могла что-то значить?

Задумавшись, Гомер побрел по коридору в свою палату. Навстречу ему протопал санитар, толкнул старика плечом, но тот даже не обратил на него внимания. Пора отдать Саше вещицу, которую он для нее купил на рынке, сказал себе Гомер. Похоже, та ей скоро пригодится.

Он достал из ящика стола пакет, покрутил его в руках. Девчонка ворвалась в комнату через несколько минут — напряженная, растерянная и злая. С ногами забралась на свою кровать, уставилась в угол. Гомер ждал — разразится гроза или минует? Саша молчала, только принялась обгрызать ногти. Наставало время для решительных действий.

— У меня для тебя подарок. — Старик вылез из-за стола и положил сверток на покрывало рядом с девушкой.

— Зачем? — клацнула она клешней, не показываясь из раковины.

— А зачем вообще люди дарят друг другу что-то?

— Чтобы заплатить за добро, — уверенно ответила Саша. — Которое им уже сделали или о котором они потом попросят.

— Тогда будем считать, я плачу тебе за добро, которое ты мне уже сделала, — улыбнулся Гомер. — Больше мне тебя просить не о чем.

— Я тебе ничего не сделала, — возразила девушка.

— А как же моя книга? Я тебя в ней уже поселил. Надо рассчитаться, не хочу быть в долгу. Все, давай, разворачивай. — Он подпустил в тон шутливого раздражения.

— Я тоже не люблю быть должна, — сказала Саша, разрывая обертку. — Что это? Ой!

Она держала в руках красный пластмассовый диск, плоскую коробочку, раскрывающуюся пополам. Когда-то это была дешевенькая походная пудреница, но оба лотка — для пудры и румян — давно опустели. Зато зеркальце, вставленное во внутреннюю часть крышки, сохранилось отлично.

— Тут видно лучше, чем в луже. — Саша забавно выпучила глаза, изучая свое отражение. — Зачем ты мне это дал?

— Иногда полезно увидеть себя со стороны, — усмехнулся Гомер. — Помогает многое о себе понять.

— И что я должна о себе понять? — насторожилась она.

— Есть люди, которые никогда не видели своего отражения и поэтому всю жизнь принимают себя за кого-то другого. Изнутри часто бывает плохо видно, а подсказать некому… И пока они случайно не натолкнутся на зеркало, будут продолжать заблуждаться. И даже когда посмотрят на отражение, часто не могут поверить, что видят самих себя.