Обратная связь (сборник)

— Чего-то я не понимаю, Макс. Но почему же?

— Сам не знаю, — ответил Макс, — но, черт побери, чувствую, что это подтвердит его правоту. "Как ни крути, — подумал Макс, — а Брискин прав. Но знает ли об этом народ? Я не могу позволить, чтобы люди узнали обо мне правду, — решил он. — И хотя они должны относиться к своему президенту почтительно, уважать его, но они все равно понимают, что Джим-Джем говорит правду. Не удивительно, что за меня никто не хочет голосовать. Не удивительно, что Брискин решил выступить против меня именно в тот момент, когда я стал президентом. Какой из меня глава государства, кишка у меня тонка для такого поста…"

— Слушай, Леон, — сомнения, казалось, покинули Макса. — Я решил покончить с Брискиным, а потом отойти от дел. Сейчас я отдам мое последнее официальное распоряжение.

Он поднял трубку.

— Прикажу, чтобы Брискина стерли в порошок, а потом пусть кто угодно становится президентом. Любой, кого захочет народ, — даже Пэт Ноубли или ты.

Он встряхнул телефон.

— Эй, на проводе, — сказал он громко, — заснул, что ли? — и, закрыв ладонью микрофон, бросил кузену: — Леон, оставь-ка мне коктейля — по справедливости, там половина моя.

— О чем речь, Макс, — заверил министр юстиции.

— Нет там никого, что ли? — Макс встряхнул трубку, подождал. Телефон молчал.

— Что-то испортилось, — сообщил он Леону. — Нарушена связь. Опять, наверно, эти пришельцы.

И тут он увидел, что экран пуст.

— Что происходит?! — закричал Макс. — Что они собираются сделать со мной? Кто здесь?

Он испуганно огляделся.

— Ничего не понимаю.

Леон стоически пил коктейль, пожимая плечами, чтобы показать — у него нет ответа. Но и его мясистое лицо побледнело.

— Слишком поздно, — прошептал Макс. — Слишком поздно. — Он медленно повесил трубку. — Я нажил себе врагов, Леон, могущественнее, чем мы с тобой. И я даже не знаю, кто они.

Он сидел в молчании перед темным беззвучным экраном. Ожидая.

Тишину нарушил голос диктора:

— Внимание, внимание, передаем выпуск новостей. — Вновь наступило молчание.

Джим Брискин и его друзья ждали.

— Сограждане, — раздался ровный без модуляций голос Юнисефалона 40-Д. — Междуцарствие окончено, ситуация нормализовалась. Избирательная кампания отменяется. Это во-первых. Во-вторых, Максимилиан Фишер смещен с поста президента США. В-третьих, мы находимся в состоянии войны с пришельцами, которые вторглись в Солнечную систему. В-четвертых, Джим Брискин, который только что выступал…

Вот оно, понял Брискин.

— … отстраняется от дальнейших передач; ему надлежит предъявить основание, согласно которому он мог бы заниматься политической деятельностью. В интересах нации советуем ему пока воздержаться от любых политических заявлений.

С застывшей на лице гримасой Брискин повернулся к Пегги и Эду:

— Кончено. Мне заткнули рот.

— Ты можешь опротестовать это решение в суде, — возмутилась Пегги. — Ты можешь обращаться в любые инстанции, вплоть до Верховного суда; решения Юнисефалона раньше меняли, есть прецеденты. — Она положила руки ему на плечи, но он отодвинулся. — Или ты считаешь, что Юнисефалон прав?

— Ладно, по крайней мере хоть не смещен, — криво улыбнулся Брискин. — Он почувствовал, как наваливается усталость. — Я рад, что эта машина опять работает. Значит, мы возвращаемся к прежней стабильности. Такую ситауцию мы можем использовать.

— Что же ты будешь делать, Джим-Джем? — спросил Эд. — Вернешься к "Рейнлэндер биэр" и "Калбест электронике" на прежнюю работу?

— Ну уж нет, — прошептал Брискин. — Только не это. Они не в состоянии убрать меня из политической жизни, а я не смогу выполнить приказ Юнисефалона — рано или поздно я заговорю опять, чем бы это мне ни грозило. И, держу пари, Макс также не подчинился бы — человек не в силах терпеть такое от машины.

"Возможно, — подумал Брискин, — я не просто подчиняюсь приказу, но и оспорю его в суде. Ведь я могу действительно возбудить встречный иск: истец — Джим Брискин, ответчик — Юнисефалон 40-Д. — Он улыбнулся. — А раз так, мне понадобится хороший адвокат. На порядок выше, чем Леон Лэт, главный юридический советник Максимилиана Фишера".

Он подошел к стенному шкафу, взял пальто и оделся. Предстоял долгий путь на Землю из этого богом забытого места, и он хотел отправиться поскорей.

— Ты окончательно решил не возвращаться на радио? — спросила Пегги. — И даже не закончишь передачу?