Обратная связь (сборник)

Ныл левый локоть. И бок тоже. И грудь. На всякий случай следовало бы показаться травматологу, проверить, нет ли переломов.

Я свернул во второй поворот. Передо мной был Т-образный перекресток.

Там какая-то суматоха. Я остановился. Уже скопилось порядочно машин, но это был не затор — пассажиры и шеф-кондукторы затормозили сами, чтобы поглазеть на редкостное по нынешним временем зрелище. Произошло столкновение. Кодомобиль на полной скорости врезался в борт автопогрузчика.

Автопогрузчик, так же как автобусы и прочий транспорт, движущийся по установленным маршрутам, следовал вдоль своих подземных направляющих кабелей, сеть которых имела столь упорядоченную структуру, что шеф-кондуктору практически не приходилось принимать самостоятельных решений. Кодомобиль никак не должен был оказаться так близко от автопогрузчика.

Мне не составило труда выстроить в уме цепочку событий. «Похищенный» перш. В машине тот, кого подозревают в этом опасном преступлении. Сигнал тревоги в эфире, чтобы без препятствий доставить подозреваемого на ближайший полицейский пост. Предельная скорость на втором повороте; дальше все просто — разъединение, тормоза отключены, и их можно привести в действие только на посту обслуживания. Что-то в этом роде — верный путь к катастрофе.

Я подошел поближе. Собралась уже большая толпа. Мне удалось разглядеть немногое, но того, что я увидел, было достаточно. Кодомобиль стал грудой обломков.

Это меня потрясло. Мысли путались.

Ни с того ни с сего мне вдруг представились набранные аршинными буквами заголовки: "ТЭЛЛОРАНДХИЛЛ: КАТАСТРОФА КОДОМОБИЛЯ". Пожалуй, это вызовет всеобщее волнение. Я слышал, как кто-то в толпе сказал: "Им не удастся заморочить мне голову. Рано или поздно это должно было случиться. Говорили, будто в такой системе ничего подобного и быть не может — ну, так полюбуйтесь…"

Какое-то время я прислушивался к обрывкам разговоров, но потом бросил это занятие. Тут, без сомнения, предстоит серьезное расследование, и я как специалист почти наверняка буду среди тех, кому поручат распутывать это дело.

Но проявлять сейчас свой профессионализм было ни к чему, и я ретировался.

А может, это случайность. Случайность? Черта с два, никакая это не случайность! Почему, например, я выпрыгнул через окно, а не воспользовался дверцей. По двум причинам. Во-первых, стоило только открыть дверцу, и кодомобиль сразу же остановился бы, просигнализировав, что я вышел. Сработала интуиция — такой сигнал не должен быть отправлен. Во-первых, дверца могла оказаться заблокированной и потому, что мы неслись слишком быстро, и потому, что я был под подозрением, и потому, что по сигналу тревоги предпринимались соответствующие меры.

Я покрылся холодным потом. Одно дело — опираться на интуицию из любви к искусству, и совсем другое — когда она помогает спасти собственную жизнь. Я избрал окольный маршрут, чтобы добраться до другой небольшой кодомобильной стоянки.

Сев в кодомобиль, я решил обойтись без перша. Теперь по нему ничего не стоило обнаружить мое местонахождение. Расследуя нарушения правил пользования сетью и занимаясь розыском злоумышленников, я приобрел неоценимый опыт — мне удалось проникнуть в тайные тайных техники обмана и мошенничества. Я сумел «убедить» кодомобиль, что намерен провести техническую диагностику, в частности проверить, как функционируют его узлы в движении.

Теперь я изменил цель своего маршрута. Времени на такую роскошь, как отдых и обдумывание деталей, у меня не оставалось. Придется отталкиваться от того, чем я уже располагал. До сих пор я неспешно размышлял над тем, какова роль всевозможных второстепенных факторов, однако происшедший инцидент подстегнул меня.

Я ввел в кодомобиль команду, чтобы он доставил меня в Виллидж-Гров-Хайтс.

Во избежание излишних сложностей я выдал себя за специалиста по техническому обслуживанию, и наконец Одержимый Уилс согласился впустить меня. Только оказавшись с ним один на один, я открылся Уилсу и сказал, что мне необходима его консультация — эта маленькая хитрость никогда не подводит.

— Имитроника? Да, конечно, я пользуюсь ею. Человек никогда не должен останавливаться на достигнутом. Вы понимаете меня? Он обязан стремиться к совершенству.

— И у вас есть действующая установка?

— Разумеется. Только так и можно чего-то добиться.

— Она здесь? Не возражаете, если я посмотрю, как она работает?