Дьявольская колония

Грей понимал, что у него нет ничего: одни предположения, сплошные дыры. Например, почему в момент смерти Льюиса шкура оказалась снова у него? Не этим ли объясняются загадочные слова, произнесенные им на последнем издыхании: «Я выполнил свое дело»? Быть может, Уилкинсон или какой-то другой грабитель забрал у Льюиса золотую пластину, но тому удалось сохранить гораздо более важную бизонью шкуру?

Заговорил новый игрок.

— Доктор Хейсман, — послышался голос Кэт, — вы можете сказать, что произошло с телом Льюиса?

— Ничего особенного. Трагедия, если учесть, что он был национальным героем. Но поскольку его смерть была объявлена самоубийством, Льюис был похоронен на земле той самой гостиницы. Там, в Теннесси.

— И разумно предположить, что он был погребен вместе со всеми своими пожитками? — продолжала Кэт.

— Обычно поступали именно так. Иногда власти отсылали деньги или что-либо ценное, обнаруженное при умершем, его наследникам.

— Но вряд ли кто-то стал связываться с пропитанной кровью бизоньей шкурой, — добавил Грей.

Монк зашевелился, отрывая взгляд от дороги.

— Ты полагаешь, шкура до сих пор лежит в могиле Льюиса?

— Существует только один способ это установить, — сказал Грей. — Нам нужно выкопать тело Мериуэзера Льюиса.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ВОЛК И ОРЕЛ

35

1 июня, 04 часа 15 минут

Йеллоустоунский национальный парк

Вертолет снижался к затянутому паром геотермальному сердцу Йеллоустоуна. Ночь все еще не сдавала свои позиции среди этого примитивного ландшафта бурлящих озер, бело-серых конических вершин и окутанных покрывалом тумана рек и ручьев, которыми изобиловала верхняя часть бассейна гейзеров. Дальше простирались темные луга и черные рощи широкохвойной скрученной сосны, тянущиеся до отдаленных плато и гор.

Однако человек оставил свою отметину в этом национальном достоянии, разительной смеси мирной красоты природы и адской геологической активности. В предрассветных сумерках отчетливо были видны полоски улиц, освещенных фонарями, и вереницы пучков света фар, тянущихся по редким дорогам, петляющим по территории парка. Эвакуация, на которой настоял Пейнтер, была в самом разгаре, и весь парк, на пике туристического сезона, превратился в одну сплошную дорожную пробку. Тут и там на перекрестках виднелись мигающие синие огни полицейских машин. Сотрудники службы безопасности старались как можно быстрее очистить территорию парка.

Пейнтер взглянул на циферблат.

«Осталось два часа».

Всем выбраться отсюда не удастся, но все равно нужно было постараться. Пейнтер приказал начать эвакуацию два часа назад, когда покинул Флагстафф и устремился на север на маленьком частном самолете. Самолет совершил посадку на крохотном аэродроме в западной части Монтаны, в нескольких милях от западного въезда на территорию парка. Далее к месту встречи Пейнтер отправился на вертолете.

Впереди показалась стоянка. На ней уже приземлились два вертолета. Похоже, группа Рафаэля прибыла сюда первой, однако у нее изначально была большая фора, поскольку ей предстояло лететь напрямую из Солт-Лейк-Сити. Два отряда должны были встретиться в гостинице «Старый Служака», внушительном здании, построенном в самом начале двадцатого столетия. Семиэтажное строение в сельском стиле, с остроконечной крышей и массивными балками перекрытий, было самым большим бревенчатым зданием в мире. Возведено оно было целиком из местной сосны и песчаника.

Гостиницу построили на господствующей высоте, откуда открывался идеальный вид на ее тезку. Величественный фонтан пара и кипящей воды вздымался в воздух почти на двести футов. Старый Служака, самый известный гейзер долины, оживал приблизительно каждые девяносто минут.

Пейнтер молил бога о том, чтобы долина сохранилась к следующему плановому выбросу гейзера.

Позади Старого Служаки извивалась Огненная Река, вдоль которой тянулись другие гейзеры, все с причудливыми названиями: Пчелиный Улей, Спазмы, Замок, Чавкающий Рот, Маленький Шприц, Великанша и многие другие, а также многочисленные озера, отдушины и горячие источники.

Дверь вертолета открылась, выпуская Пейнтера и его спутников в этот суровый, поразительно красивый мир. Однако они прилетели сюда не для того, чтобы любоваться красотами природы.