Добрый доктор Айбандит

– А что? – удивился Макс.

– Труп Розы, – выдавила я из себя. – Он лежит в контейнере с мусором.

– Еду, – коротко отозвался муж. – Сядь в машину и жди.

Но я уже пришла в себя.

– Лучше останусь около помойки. Не хочу, чтобы кто-нибудь из жильцов сюда пришел и все улики затоптал.

Через час тихий дворик заполнился людьми. Вместе с Максом прибыли криминалисты и наш друг, следователь Иван Крапивин, который вместо приветствия сурово спросил меня:

– Что трогала?

– Только крышку, – отрапортовала я. – Причем была в перчатках, надела их из брезгливости. И немного протерла антисептической салфеткой край бачка, туда попала кровь из моего порезанного пальца. Извини, я не ожидала обнаружить в контейнере труп.

– Никогда не знаешь, что попадется на помойке, – философски изрек Ваня.

– Иван Григорьевич! – закричал один из экспертов. – Она жива!

Мы все кинулись на крик.

– Пульс есть, на шее нащупал, – громко объявил криминалист, – «Скорую» надо. Эй, ребята, вызовите врача! И давайте пострадавшую пока в наш мини-вэн на носилках вкатим – на улице похолодало, а на ней куртенка легкая. Одеяло принесите.

– Она выздоровеет? – спросила я, когда криминалист, приладив капельницу, устроил Розу в микроавтобусе.

– Не знаю, – ответил эксперт. – На лбу глубокая рана, крови она потеряла немало.

– Я приняла ее за покойницу, – поежилась я. – Роза лежала с закрытыми глазами, не шевелилась, лицо, шея, грудь в бордовых пятнах. Фонарь ярко светит, я ее лицо отлично разглядела.

– У покойников, как правило, часто глаза открыты, – завел эксперт. – И у них…

Крапивин поморщился.

– Остановись, Серега, давай без лишних подробностей. Чем ударили пострадавшую?

Эксперт покачался с пятки на носок.

– Точно скажу после вскрытия.

– Эй, она живая! – напомнила я.

Криминалист моргнул и нахмурился.

– Ничего, Серега, мы понимаем, – почти нежно произнес Иван. – Попробуем еще раз. Каким орудием ранили Алахвердову?

Медик скрестил руки на груди.

– Однозначного ответа пока нет.

– А есть предположительный? – наседал Ваня.

Сергей показал на контейнер.

– Думаю, ее стукнули лицом о край контейнера. Тут дело тонкое. Форсированная пальпация подозрительных на вдавление участков недопустима вследствие опасности смещения обломков черепа. Появляющийся валик отека по краям поврежденной мышцы и апоневроза может стать ложно положительным признаком вдавленного перелома черепа. Хотя обычно при наличии зияющей раны вдавленный перелом черепа определяется без труда. В нашем же случае есть сложность, обусловленная…

– Короче, Серега! – оборвав криминалиста, потребовал Макс. – И проще, как для идиотов.

Эксперт скривился.

– Ладно, спэшел фор ю. Рентген ей надо сделать для начала.

– Когда она начнет говорить? – поинтересовалась я.

– Ну, ты спросила… – буркнул Сергей. – Как только, так сразу. Я по данному вопросу ничего прояснить не могу. Если господа идиоты удовлетворены моим ответом, я поползу собирать улики. Это типа волосы, волокна, всякие жидкости, кусочки тканей… Объяснить еще проще? О, «Скорая» прибыла! Быстро доскакала, повезло пострадавшей. Мы-то ей по полной программе помочь не можем, так, прокапали, что при себе имели. У нас вроде для живых ничего нет. Зато мешки для трупов нам суперские выдали, прямо конфетки. У немцев закупили.

Сергей развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел к машине с красным крестом, которая парковалась рядом с мини-вэном криминалистов.

Макс взял меня под руку.

– Поехали в офис.

Я сделала пару шагов и остановилась.

– У Розы при себе была ярко-желтая сумка, в которой лежал ее ноутбук.

Макс направился к эксперту, совсем молодому парню, который возился около помойки.

– Вам не попадалась торба цвета взбесившейся канарейки?

– Я оформил ее, – ответил тот, – запакетировал. Внутреннее содержание сфоткал. Все по протоколу.

– Поосторожней с компьютером, – попросил Макс, – там, вероятно, много интересного.

– Мои ребята всегда работают аккуратно, Гена никогда улик не испортит, – обиделся подошедший Сергей. – Чего про остальных не скажу. Твоя дама хорошо тут все салфетками протерла, мерси ей от нас.

– Ноутбука не обнаружено, – уточнил Геннадий. – Хорошо помню, у нее в сумке всякая бабская дребедень валялась и сотовый телефон. Второй мобильник в кармане был. Больше никаких гаджетов.