Ярость

В комнате стояла гробовая тишина. Миссис Андервуд никогда, даже в мечтах, представить себе не могла такую тишину и такое внимание всей аудитории к рассказчику.

— Меня подцепил тот самый парень, с которым подрался Тед. Я специально позволила ему это сделать. Я одела свою самую короткую юбку, голубую, и тонкую блузку. Через некоторое время мы ушли с катка. И это было реальным. Это не было разукрашенной фальшивкой. Он не ломал комедии, ничего не строил из себя… Вообще, я ничего о нем не знала. Возможно, он был маньяк. Или наркоман. Может, у него был нож в кармане… Я чувствовала себя живой, понимаете, живой и настоящей.

Тед глядел на Сандру широко раскрытыми глазами. Вся сцена выглядела как отрывок кошмарного сна.

— Была суббота, громко играла музыка. На стоянке автомобилей, куда мы пришли, музыка с катка была слышна, но уже тише. С задворок роликовый каток смотрится не так заманчиво: всюду валяются пустые коробки, бутылки из-под колы, но эта картина тоже меня возбуждала. Он тяжело дышал и сжимал мою руку так, как будто боялся, что я убегу. Он…

Тед будто поперхнулся. Мне было странно, что кто-то может быть затронут до такой степени происшествием иным, чем смерть родителей. Это вызывало у меня уважение.

— У него была старая черная машина, и мне вспомнилось, как в детстве мама говорила: «Если незнакомые мужчины предлагают тебе сесть в машину, ни в коем случае не соглашайся!» И это меня тоже возбуждало. А что, если он украдет меня, думала я. Он открыл дверцу, мы влезли внутрь, и там он начал целовать меня. У него были жирные губы, он ел перед этим пиццу. Там, на катке, продавали пиццу по двадцать центов кусок. Он прижался ко мне, начал ощупывать, и я ощутила, как он размазывает остатки пиццы по моей блузке. Затем мы легли, я задрала юбку…

— Заткнись! — дико заорал Тед. Он стукнул кулаком по парте так, что многие подпрыгнули. — Ты не понимаешь, что такого не рассказывают при всем народе! Закрой свой рот или я его тебе закрою!

— Это ты заткнись, Тедди, или я выбью к чертям все твои зубы, холодно произнес Дик Кин. — Ты уже получил свое, не правда ли?

Тед недоуменно уставился на него. Они часто совершали совместные выезды в свет на машине Теда, и их можно было вдвоем видеть в клубе Харлоу. Не знаю, останутся ли они теперь близкими приятелями. Сильно сомневаюсь.

— От него не слишком приятно пахло, — продолжала Сандра, как будто ничего не произошло. — Но он был таким большим. И тяжелым. Больше Теда. И у него было… Ну, эта штука… Такая огромная, что я боялась, что он мне что-нибудь повредит, хотя уже была не девственница. Еще я думала, что на стоянке нас может заметить полиция, они ведь прохаживаются там, чтобы следить за порядком. И от этой мысли у меня захватывало дух. И тут со мной начала происходить странная вещь. Я почувствовала такое удовольствие, даже до того, как он снял мне трусы. Я никогда не ощущала себя такой… Настоящей. Что самое забавное, у него даже не получилось войти в меня. Он пробовал, я пыталась ему помочь, и все соскальзывало, и тут… Ну, вы понимаете. Он еще полежал на мне минуту и сказал: «Ты это специально подстроила, сучка». Вот и все.

Она встряхнула головой:

— Но это было реальным. Я до сих пор помню все до мельчайших подробностей: музыку, запах, звук расстегивающейся молнии, все.

Она улыбнулась задумчиво.

— А то, что происходит сейчас, может быть, даже лучше, Чарли.

Странное дело, я не мог понять, вызвал ли у меня этот рассказ неприятные эмоции или нет. Не думаю, хотя сложно сказать. Когда сворачиваешь с колеи, можно увидеть много интересного вокруг. «Интересно, как люди определяют, что они реальны», — прошептал я себе под нос.

— Что, Чарли?

— Ничего.

Я внимательно оглядел всех присутствующих. Они не были удрученными, никто из них. Я думал: «Как она могла рассказывать все это?» Но не видел подобного вопроса в глазах у кого-нибудь из ребят. Такие мысли могли быть у Филбрека. Или у старого доброго Тома. Но здесь… Пиг Пэн разглядывал свой карандаш. Сюзанн Брукс мило улыбалась. Дик Кин сидел с наполовину заинтересованным, наполовину отсутствующим выражением лица. Корки вертел головой. Грейси выглядела слегка удивленной, но не более. Ирме Бейтц, похоже, не было дела до этого всего. Наверное, она еще не отошла после того момента, как в меня выстрелили. Неужели эта жизнь взрослых настолько скучна, что рассказ Сандры произвел бы на них убийственный эффект? Или мои одноклассники такие странные и извращенные люди, что для них такое в порядке вещей? Мне не хотелось сейчас думать о вопросах морали, и я оставил эту тему.