Вспомнить будущее

Впрочем, когда я только покупала землю, наша, дальняя оконечность поселка была еще не застроена. Сосед справа заливал фундамент, сосед слева, ворчливый генерал-лейтенант, вырубал на своем участке вековые сосны. Когда я удивленно спросила, зачем, буркнул:

– Чтоб посадки не затеняли.

Я еще удивилась: неужели будет, в элитном поселке, картошку растить?

Хозяева территорий, примыкавших к моей, выглядели, несмотря на звонкий статус, обычными русскими мужичками. Недалекими, грубо скроенными. Никакого пиетета по отношению к ним я не испытывала.

Но когда явилась в свои владения сейчас, оробела. Мой участочек, с обеих сторон, обрамили дворцы. В одном – четыре этажа и мансарда с круглым окошечком, второй пониже, зато с медной, ослепительно блещущей на солнце крышей, а поддерживалось здание настоящими (с виду) античными колоннами. И никаких (как я разглядела сквозь щели в заборе) огородов. Хвойники, розы, ухоженные дорожки, даже каскадный пруд. Вот тебе и скромные с виду служаки.

С территории генерал-лейтенанта выглянула усохшая, будто прошлогодний горох, старушенция. Оглядела меня выцветшими, почти белыми глазенками, бросила:

– Работу ищешь?

– Нет, – отвернулась я.

Вытащила из сумки кадастровый план, рулетку – и отправилась вдоль забора.

Бабка занервничала:

– Ты… Вы – чего делаете-то?

– Границы своего участка проверяю, – сказала я.

Как и следовало ожидать: оба соседа, не чинясь, прирезали от моей земли – каждый по метру.

– Придется забор ваш сносить, – обмирая от страха, заявила я бабке.

– Чушь, – отрезала та. – Мы компенсируем вам стоимость, – голос наполнился презрением, – этих десяти сантиметров.

– Не десяти, а ста, – поправила я. Хмуро добавила: – И дом ваш от моей земли в двух метрах. Хотя положено минимум пять.

Бабка укоризненно потрясла седенькой головенкой:

– А ты скандальная.

Со значением добавила:

– У нас в поселке – так нельзя.

Вот деловые! Я – такой же собственник, как они!

Однако тем же вечером мне позвонил председатель садового товарищества и популярно объяснил, что с соседями, людьми высокого ранга, мне лучше не ссориться:

– Съедят.

– Каким образом?

– Да масса вариантов! – хохотнул дядечка. И начал перечислять: – Шум у вас на стройке позже шести вечера. Самосвалы ваши дорогу разбили. Рабочие у вас проживают без регистрации. И вообще, девушка, – добавил он доверительно, – продайте лучше земельку, а? Хорошую цену дам.

– Не хочу.

– Ну и зря, – убежденно произнес он. – Все равно вам здесь жизни не будет.

«Может, действительно: что-нибудь попроще найти?» – мелькнула трусливая мыслишка.

Но для моего бизнес-плана чем ближе к Москве, тем лучше. К тому же тут сосны и хорошая дорога.

Нет, назло всем: доведу я до конца свою стройку века.

Придется разбавить дворцовую архитектуру скромным одноэтажным домиком – для меня. Игровой площадкой. Отдельными домиками-боксами (номерами-«люкс»). И вольерами, открытыми, на лето, и теплыми, на остальное время.

Я решила построить лучшую на всю Москву загородную гостиницу для животных.

Наши дни. Варя Кононова

Нет хуже, когда человек чист перед законом – никакой о нем информации. Не осуждался, не привлекался… Молодая екатеринбурженка Настя Малеванная не имела машины и водительских прав – посему ПДД не нарушала, от уплаты транспортного налога не уклонялась. Не создавала индивидуальных предприятий, не состояла на учете ни в каких диспансерах.

Участковый по месту ее прописки – лейтенанта Варя, пусть и конец рабочего дня, но нашла и вызвонила – девушку даже не знал:

– Умерла? Четыре года назад? От пневмонии? Понятия не имею. Малеванная, говорите? Да, проживают вроде такие на моем участке. Но сигналов никогда никаких. Живут тихо, квартиру не сдают.

И что было делать дальше?

Варя выбрала путь простейший. Распечатала из всероссийской базы данных загса свидетельство о смерти гражданки Малеванной и отправилась в ювелирный магазин.

Настя (давно уже привыкла – называть саму себя чужим именем) то и дело косилась на часы. Черт бы побрал эту Мику! Раньше их магазин работал, как все нормальные точки, до восьми вечера, но с полгода назад директрисе по развитию взбрело, чтоб пахали до десяти. Она культурная, постоянно всякую заумь читает – и внедряет. Углядела в каком-то исследовании: потребитель более всего склонен к спонтанным покупкам после девяти вечера. Но одно дело – теория, и совсем другое – реальная жизнь. Может, пирожных или водки, вправду, больше берут – но ювелирный в это время почти всегда пуст. Настя даже продавцов отпускала в восемь, по-старому. Смысл какой людей без дела держать? Пусть лучше сидят по семьям, а ее – бесконечно благодарят. Но ей – начальнице – естественно, приходилось торчать в магазине до упора.