Буря столетия

Снова Джоанна, стоящая в дверях. Голый ужас.

– Это, наверное, трость с волчьей головой заставила меня его убить, – говорит Кэт все в той же позе. – Я бы не стала на твоем месте ее трогать.

И она медленно снова кладет пальцы в рот.

Джоанна в дверях произносит:

– О Господи, Кэт! О Господи! Она поворачивается и бросается в темноту, снова к мэрии.

Кэт в углу оглядывается дикими глазами. Потом начинает петь веселым детским голосом. Слова заглушены ее пальцами, но все же их можно разобрать.

– У чайника ручка, у чайника носик… За ручку возьми и поставь на подносик… В чашку налей и подсунь нам под носик… У чайника ручка, у чайника носик…

Джоанна бежит обратно в мэрию. Капюшон парки снова сдуло ветром на спину, но Джоанна не пытается его поправить. Она останавливается, увидев…

Стоянку перед мэрией. К ряду снегомобилей перед зданием идут две фигуры, борясь с ветром.

– Эй! Эй! Помогите! – кричит Джоанна.

Две фигуры продолжают идти. За воем ветра они не слышали ее крика.

Джоанна сворачивает к стоянке, пытаясь бежать. Один раз она испуганно оглядывается на открытую дверь сарая.

На стоянке Урсула и Люсьен. Они подходят к одному из снегомобилей.

Урсула кричит, перекрывая шум ветра:

– Не вывали меня в снег, Люсьен Фурнье!

– Никак нет, мэм.

Урсула изучающе на него смотрит, словно бы проверяя, что он говорит правду. Люсьен поворачивает ключ. Зажигаются фары и огни примитивной приборной доски. Люсьен толкает стартер. Двигатель проворачивается, но не заводится сходу.

– Чего там? – спрашивает Урсула.

– Ничего, просто лошадка малость норовистая. Он снова собирается толкнуть стартер. Доносится еле слышный голос Джоанны:

– Помогите! Помогите! Помогите!

Урсула останавливает руку Люсьена, готовую толкнуть стартер, и теперь они оба слышат голос и поворачиваются.

К ним бежит Джоанна, спотыкаясь и увязая в сугробах, размахивая рукой, как утопающая. Она вся покрыта снегом (наверняка не меньше одного раза упала) и ловит ртом воздух.

Люсьен слезает со снегомобиля и пробивается к Джоанне. Успевает ее подхватить как раз вовремя, пока она не упала еще раз. Подводит ее к снегомобилю, где к ним бросается озабоченная Урсула.

– Джо, что случилось?

– Билли… лежит мертвый… там… – Она показывает рукой. – Его убила Катрина Уизерс.

– Кэт? – Урсула ушам своим не верит.

– Она там сидит в углу… Кажется, она хотела мне сказать, что убила его тростью… но там столько крови… А когда я уходила, мне показалось, что она поет…

Люсьен и Урсула в шоке. Первой чуть раньше смогла оправиться Урсула.

– Ты говоришь, что Кэт Уизерс убила Билли Соамса?

Джоанна неистово кивает головой.

– Ты уверена? Джо, ты уверена, что он мертв?

– Она накрыла его брезентом… но я уверена. Там столько крови…

– Пойдем лучше и посмотрим, – говорит Люсьен.

– Я туда не пойду! – в ужасе кричит Джоанна. – Я туда близко не подойду! Она там сидит в углу… видели бы вы ее лицо…

– Люсьен, я смогу вести эту штуку? – спрашивает Урсула.

– Ну, наверное, если будешь ехать медленно. Но…

– Поверь мне, я буду ехать медленно. Мы с Джо поедем и поговорим с Майком Андерсоном. Так, Джо?

Джоанна кивает с жалобной готовностью и залезает на заднее сиденье снегомобиля Люсьена. Она готова ехать куда угодно, лишь бы подальше от этого сарая.

Урсула говорит Люсьену:

– Ты возьми пару ребят, пойдите в сарай и посмотрите, что там. Только не надо сразу всех оповестить. По-умному действуй, ладно?

– Урсула, что здесь происходит? – спрашивает Люсьен.

Урсула подходит к снегомобилю, садится на переднее сиденье и тыкает в кнопку стартера. Двигатель уже прокручен, и он заводится сразу. Она открывает дроссель, и берется за ручки руля.

– Хотела бы я сама знать.

Она включает передачу и трогается с места в вихре снега вместе с вцепившейся в нее Джоанной. Люсьен стоит и смотрит им вслед – воплощение растерянности.

Магазин теперь не более чем силуэт в сугробах под вьюгой. Несколько слабых огоньков выглядят жалко и одиноко.

У грузовой площадки снегомобиль, на котором приехали Джек Карвер и Кирк Фримен, почти скрылся под снегом. На самой площадке виден силуэт – Питер Годсо. Его тело завернуто в одеяло и перевязано веревкой. Совсем как труп, готовый к погребению в море.

Внутри, в клетке, крупным планом – Линож. Лицо волчье, глаза яркие, заинтересованные.