Буря столетия

Первым идет Робби:

– Простите, что не дали вам того, что вы хотели. Он падает с разломанного причала в океан. Орв Бучер второй:

– Простите, что не дали вам этого, мистер Линож.

И шагает вслед за Робби. Энджи Карвер с Бастером на руках.

– Мы просим у вас прощения. Правда, Бастер?

С ребенком на руках она делает шаг с пирса в море. Следующая – Молли с Ральфи на руках.

Майк у телевизора дергается во сне, И кто бы не дернулся, видя такой кошмар?

– Нет, Молли… нет…

Голос проповедника не смолкает;

– Ибо столь мало просили у вас – скажите-ка мне «аллилуйя» – и вы ожесточили сердца свои и закрыли уши свои, и за это вы будете расплачиваться. Вы заклеймены будете, как немилосердные, и ввергнуты будете за это.

Молли стоит на пирсе. Она тоже в трансе, как все, но Ральфи у нее на руках в сознании, и он боится.

– Мы ожесточили сердца наши, мистер Линож, – говорит она. – Мы закрыли уши свои. И теперь мы платим за это. Простите нас, мистер Линож…

– Папа! Папа, спаси! – кричит Ральфи.

– …мы должны были дать вам то, что вы хотели, – говорит Молли.

Она шагает с пирса в черную воду с кричащим Ральфи на руках.

Майк просыпается с судорожным вдохом. Смотрит на телевизор.

На экране только «снег». Станция либо потеряла антенну в буре, либо прекратила передачу.

Майк выпрямляется в кресле, пытаясь перевести дыхание.

– Майк? – зовет Санни Бротиган. Он громоздится над Майком с опухшими со сна глазами, волосы прилипли к голове. – Слушай, мне такой кошмар приснился… там репортер…

К ним подходит Аптон Белл и продолжает его фразу:

– На Мэйн-стрит… рассказывал, как тут все исчезли…

Останавливается. Они с Санни переглядываются.

– Как в том городке в Вирджинии, давным-давно.

– И никто не знает, куда они девались… а в этом сне никто не знал, куда девались мы.

Все оборачиваются к занавесу. Там стоит Мелинда в капоте.

– Они видят тот же сон, – говорит она. – Ты понимаешь? Все видят один и тот же сон!

Она оборачивается на отгороженные кровати. Спящие подергиваются на койках, они стонут и дергаются, но не просыпаются.

У телевизора Мелинда спрашивает:

– Но куда могли исчезнуть двести человек? Санни и Аптон качают головами. На середине лестницы появляется Тесе. Волосы у нее встрепаны, она еще не до конца проснулась.

– Особенно на острове, отрезанном бурей… – говорит она.

Майк встает и выключает телевизор.

– В океан, – отвечает он.

– Как? – не понимает Мелинда.

– В океан. Массовое самоубийство. Если мы не дадим ему то, чего он хочет.

– А как он сможет… – начинает Санни.

– Не знаю, – говорит Майк. – Но думаю, что он это может.

Откидывая в сторону занавес, выходит Молли с Ральфи на руках. Он крепко спит, но она не в силах его оставить.

– Но чего он хочет? – спрашивает она. – Майк, чего он хочет?

– Наверняка мы это узнаем, – отвечаем Майк. – Когда он будет готов нам сказать.

Луч маяка ходит и ходит по кругу, на каждом обороте выхватывая из тьмы летящий снег. У одного из разбитых окон наверху стоит какой-то силуэт.

Камера наезжает на Линожа, который стоит, заложив руки за спину и оглядывает город. Как правитель, глядящий на свое царство. Наконец он отворачивается.

В аппаратной, освещенной лишь красными огоньками приборов, Линож кажется всего лишь тенью. Он проходит через зал и открывает дверь на лестницу. Камера надвигается на экран компьютера, который мы уже видели, и на нем сверху вниз, стирая предупреждение о штормовом прибое, появляются снова и снова одни и те же слова:

ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.

Из аппаратной мы глядим сверху на головокружительную винтовую лестницу, по которой спускается Линож.

Он выходит из здания маяка, держа в руке трость с головой волка, и идет в снег, направляясь бог знает куда творить бог знает какое зло. Стоит в кадре опустевший маяк, и – Затемнение. Конец акта шестого.

АКТ СЕДЬМОЙ

Утром в центре города снег валит гуще прежнего. Здания засыпаны наполовину, линии электропередачи исчезли в снегу. Очень похоже на то, что мы видели в репортаже из сна, но только буря еще продолжается.

У мэрии купол с мемориальным колоколом уже почти засыпан, и само здание мэрии похоже на призрак. Ветер завывает, не ослабевая.

Внутри в зале заседания половина всех укрывшихся в здании сидит с тарелками на коленях, поедая блинчики и запивая соком. В глубине зала виден импровизированный буфет, где миссис Кингсбери (в ярко-красной охотничьей кепке, повернутой по-гангстерски козырьком назад) и Тесе Маршан выполняют обязанности раздатчиц. К блинчикам можно взять сок, кофе и холодную кашу.