Мареновая роза

– Я просто взял всего понемножку, чтобы ты выбрала еду себе по вкусу, вот и все.

Приступ смеха постепенно угасал, однако Рози продолжала улыбаться, глядя на него. Больше всего ее поразила не предусмотрительность Билла, от которой он казался только моложе, а открытость и искренность, делавшие его старше.

– Билл, я могу есть практически все, – сказала она.

– Я так и думал, – произнес он, присаживаясь на скамейку рядом с ней. – Но дело совершенно в ином. Мне важно не то, что ты можешь терпеть или с чем согласна примириться. Гораздо важнее узнать, что тебе нравится. Я хочу дать тебе все, что ты желаешь, все, что нравится, потому что ты свела меня с ума.

Она посмотрела на него серьезно – теперь ей было совсем не смешно – и, когда он взял в ладонь ее руку, накрыла ее своей ладонью. Мысленно Рози все еще продолжала переваривать то, что Билл сказал, и получалось с трудом – похоже на то, как мы пытаемся пронести громоздкий предмет мебельного гарнитура через узкий дверной проем, поворачивая его и так, и этак, чтобы найти подходящий угол наклона.

– Но почему? – спросила она. – Почему я?

Он покачал головой.

– Не знаю. Факт в том, Рози, что у меня вообще мало знаний и опыта в отношении женщин. Я встречался с девушкой, когда учился в старшей школе, и мы, наверное, переспали бы в конце концов с ней, но она уехала в другой город прежде, чем это случилось. У меня была девушка на первом курсе колледжа, с которой мы все-таки переспали. Потом пять лет назад повстречал еще одну – где бы ты думала? В зоопарке. Мы были помолвлены. Ее звали Бронуин О'Хара. Звучит как имя героини романа Маргарет Митчелл, правда?

– Красивое имя.

– И красивая девушка. Она умерла от расширения сосудов мозга.

– О Билл!.. Мне так жаль...

– С тех пор я имел дело с парой девушек, и я не преувеличиваю – с парой девушек, точка, конец рассказа. Родители все время ссорятся из-за меня. Отец говорит, что я умру девственником, мать требует, чтобы он оставил меня в покое и перестал браниться. Только она произносит «бганиться».

Рози улыбнулась.

– А потом ты пришла в магазин и выбрала ту картину. Ты знала, что должна заполучить ее, с самого начала, так ведь?

– Да.

– Примерно то же самое я почувствовал к тебе. Знаешь, я хотел сказать тебе кое-что. То, что здесь происходит, не вызвано ни добротой, ни благотворительностью, ни чувством долга. То, что здесь сейчас происходит, абсолютно не связано с тем фактом, что бедная Рози прожила тяжкую несчастную жизнь. – Он помедлил и затем добавил: – Это потому, что я люблю тебя.

– Ты не можешь знать наверняка. По крайней мере, пока.

– Я знаю то, что я знаю, – возразил он, и интонации мягкой настойчивости в его голосе слегка испугали ее. – А теперь давай покончим с мыльными операми и перейдем к делу – прошу к столу.

И они приступили к ленчу. А когда наконец покончили с ним и Рози почувствовала, что эластичная резинка трусиков врезается в кожу живота, натянутую, как на барабане, они сложили остатки завтрака в сумку-холодильник и снова закрепили ее на багажнике «харлей-дэвидсона». Никто не появился; Шорлэнд принадлежал только им двоим. Они опять подошли к воде и опять сели на большой обломок скалы. Рози начала испытывать к этому камню сильные чувства; к такому камню, думала она, можно возвращаться раз или два в году просто для того, чтобы поблагодарить его... разумеется, если все закончится хорошо. А к тому имелось достаточно признаков, насколько она могла судить. Собственно, она не знала, был ли в ее жизни более счастливый день.

Билл обнял ее, затем бережно повернул лицо Рози к себе и начал целовать ее. Через пять минут она по-настоящему испугалась, что вот-вот упадет в обморок – происходящее казалось сном, родившимся в затуманенном сознании, возбуждение ее достигло невероятной силы, в памяти мелькали все те книги, рассказы и фильмы, которых она раньше не понимала и принимала на веру. Как слепой, вынужденный принимать на веру утверждение зрячего о том, что солнечный закат красив. Щеки пылали, грудям, нежным и порозовевшим от его прикосновений через тонкую ткань блузки, было тесно, и она пожалела, что надела бюстгальтер. От этой мысли еще сильнее бросило в жар. Сердце в груди пустилось в бешеный галоп, но это хорошо. Все хорошо. Она перешагнула границу обыденной реальности и ступила на территорию страны чудес. Рози опустила руку и почувствовала, насколько тверда его плоть. Ей показалось, что она прикасается к камню, с тем отличием, что камень не пульсировал бы под ладонью, как ее собственное сердце.