Мареновая роза

Она отвернула края ткани и посмотрела на семена. Сердце в груди мчалось, как скаковая лошадь.

«Выбросить их, – подумала она испуганно. – Выбросить сейчас же».

Оставив кольцо покойного мужа под настольной лампой – им она займется позже, – она вернулась в ванную, неся лоскут с семенами на раскрытой ладони перед собой. Рози не знала, как долго отсутствовал Билл, ибо потеряла счет времени; понимала только, что он скоро должен вернуться.

«Пожалуйста, – взмолилась она, – пусть очередь в булочной окажется длинной».

Она подняла крышку унитаза, опустилась на колени и взяла двумя пальцами первое семечко. До этого ей подумалось, что, возможно, перейдя в этот мир, зернышки лишились своей колдовской силы, но кончики пальцев моментально онемели, доказывая обратное. Пальцы потеряли чувствительность, но впечатление было не таким, словно она отморозила их; скорее ей казалось, будто странная амнезия передается от семян самой плоти. Тем не менее Рози не сразу рассталась с зернышком.

– Одно за лисицу, – произнесла она, немигающим взглядом взирая на семя, и затем уронила его в унитаз. Вода мгновенно окрасилась в зловещий мареновый цвет, словно распустившийся цветок, как будто кто-то сунул туда руку с рассеченными венами или в воду попали капли крови из перерезанного горла» Поднявшийся от воды запах, однако, не напоминал запах крови, это был тяжелый, горьковатый, с явным металлическим оттенком аромат ручья, протекавшего за Храмом Быка, – настолько едкий, что на глазах Рози тут же выступили слезы.

Она взяла из пакетика второе семечко и подняла его к глазам.

– Одно за Доркас, – произнесла она, бросая его в унитаз. Цвет стал более сочным и насыщенным – не вода с кровью, а сама кровь, – а запах ударил в ноздри с такой силой, что слезы заструились по щекам непрерывным потоком. Глаза Рози покраснели, словно она стояла среди гор нарезанного лука.

Она извлекла третье зернышко и занесла руку над унитазом.

– И одно за меня, – проговорила она. – Одно за Рози.

Но когда попыталась бросить зернышко в унитаз, ее пальцы не разжались. Она попробовала еще раз с тем же успехом. В тот же миг разум ее наполнился голосом безумной женщины, звучавшим с убедительной рассудительностью: «Помни о древе. Помни о древе, маленькая Рози. Помни о древе...»

– Помни о древе, – вполголоса пробормотала Рози. – Да, это я заучила на память, но о каком древе? И что, черт возьми, от меня требуется? Бога ради, скажите, что я должна сделать?

«Не знаю, – призналась Практичность-Благоразумие. – Но что бы там ни было, заканчивай свои дела поскорее. Билл может вернуться в любую минуту. В любую секунду».

Она нажала на рычаг сливного бачка, следя за тем, как вода в унитазе постепенно светлеет и становится, наконец, прозрачной. Затем вернулась к кровати, села и уставилась на единственное семечко, оставшееся в покрытом пятнами лоскуте голубой ткани. Перевела взгляд на кольцо Нормана. Снова посмотрела на зернышко.

«Почему я не в силах выбросить это проклятое семечко? Плевать на древо, скажите мне только, почему я не могу спустить в унитаз это проклятое семечко? Избавиться от него раз и навсегда?»

Ответ не появился. Зато в открытое окно влетел сумасшедший грохот и треск подъехавшего к дому мотоцикла, который она уже научилась выделять среди других. Быстро, не задаваясь новыми вопросами, Рози положила кольцо на клочок мягкой голубой ткани рядом с семечком, завернула края, подбежала к комоду и взяла лежавшую на нем сумочку. Не ахти какая – старенькая и потрескавшаяся, – однако Рози свыклась с ней и не хотела расставаться. В ту весну она привезла ее из поездки в Египет. Открыла сумочку и сунула внутрь маленький голубой сверток, затолкав поглубже, на самое дно, где он будет даже в большей безопасности, чем керамическая бутылочка в шкафчике аптечки. Покончив с этим, она подошла к окну и с наслаждением вдохнула полной грудью свежий воздух.

Когда вернулся Билл, притащив с собой воскресную газету и просто невероятное количество булочек в бумажном пакете, Рози приветствовала его ослепительной улыбкой.

– Где ты так задержался? – спросила она, про себя добавив: «Ну ты и лиса, Рози, Ну ты и...»

Улыбка, вспыхнувшая на его лице в ответ на ее улыбку, вдруг исчезла.

– Рози? Что с тобой?

Ее улыбка стала еще шире.

– Ничего. Все отлично, Наверное, гусь только что прошел над моей могилой.

Только то был не гусь.

9

«Могу я дать один совет прежде, чем отправить вас назад?»– спросила ее Мареновая Роза, и позже в тот день, уже после того, как лейтенант Хейл принес им тяжкую весть об Анне Стивенсон (обнаруженную лишь наутро – ведь она так не любила, чтобы посторонние нарушали покой ее кабинета) и затем ушел, Рози последовала ее совету. Несмотря на воскресенье, салон-парикмахерская «Волосы 2000» на Скайвью-молле работал. Парикмахер, к которой обратилась Рози, прекрасно поняла, в чем заключается просьба клиентки, но попыталась отговорить ее.