Дверь в декабрь

— Да. — Пауза. — Дьявольская.

Это слово, «дьявольская», казалось гиперболой, несвойственной Мардж, но Дэн не сомневался, что выбрала она это слово сознательно.

— Дьявольская, — повторила она, чтобы у него не осталось сомнений в том, что она глубоко встревожена.

* * *

В ванной Лаура смазала укус на руке Эрла Бентона йодом и заклеила пластырем.

— Это ерунда, — заверил он ее. — Не волнуйтесь.

Мелани сидела на краю ванны, уставившись в выложенную зеленой плиткой стену. Она ничем не напоминала ту фурию, что несколько минут тому назад яростно сражалась с ними в спальне.

— Человеческий укус более опасен, чем собачий или любого другого животного, — тревожилась Лаура.

— Вы залили ранку йодом, да и крови вытекло совсем ничего. Поверхностный укус. Даже не больно, — ответил, он, хотя Лаура знала, что ранка жжется.

— Вам в последнее время делали прививку от столбняка? — спросила она.

— Да. В прошлом месяце. Искали мы тут одну компанию. Так какой-то тип, когда его нашли, полез на меня с ножом. В общем-то, обошлось, всего семь швов, но прививку от столбняка мне на всякий случай сделали.

— Я сожалею, что все так вышло.

— Вы это уже говорили.

— Тем не менее сожалею.

— Послушайте, я знаю, девочка этого не хотела. А потом, такая у меня работа.

Лаура присела перед Мелани, осмотрела покраснение на левой щеке в том месте, где девочка ударила себя кулаком. Да, со временем красноте предстояло смениться полноценным синяком. На шее и груди виднелись царапины от ногтей. Губа припухла там, где девочка укусила ее этим днем, в конце сеанса гипноза.

Во рту у Лауры пересохло от страха и тревоги. Она повернулась к Эрлу:

— Как же нам защитить ее? Это не просто какой-то враг без лица, который хочет добраться до нее. Это не просто государственные агенты или русские. Как мы сможем защитить ее от нее самой?

— Кто-то должен оставаться с ней, каждую минуту держать ее под присмотром.

Лаура подсунула пальцы под подбородок девочки, повернула ее голову так, чтобы их взгляды встретились.

— Это уже перебор, крошка. Мамик может постараться уберечь свою девочку от плохих людей, которые хотят схватить ее. И Мамик может постараться помочь тебе в твоем нынешнем состоянии, сделает все, чтобы вывести тебя из него. Но теперь… это уже перебор. Почему ты хотела причинить себе вред, крошка? Почему?

Мелани шевельнулась, словно отчаянно хотела ответить, но кто-то удерживал ее. Губы дернулись, зашевелились, но с них не слетело ни звука. По телу девочки пробежала дрожь, она покачала головой, застонала.

У Лауры щемило сердце, когда она наблюдала, как ее ребенок безуспешно пытается сбросить с себя оковы аутизма.

20

Нед Ринк, бывший полицейский и агент ФБР, которого нашли мертвым в автомобиле на стоянке у больницы, жил в маленьком уютном доме на окраине Ван-Нейса. Дэн поехал туда сразу после беседы с Мардж Гелькеншеттль. Дом был низкий, с плоской крышей, выложенной белыми камнями, и стоял на ровной части долины Сан-Фернандо в окружении таких же низких домов с плоскими крышами, которые вместе образовывали целую улицу. Вокруг в изобилии росли кусты. Геометрические формы дома указывали на то, что построили его в конце 1950-х годов.

Дом встретил Дэна темными окнами. Горел только грязный уличный фонарь, который выхватывал из темноты черные окна да светло-желтую штукатурку стен там, где их не закрывала пышная растительность.

Автомобили стояли вдоль одной стороны узкой улицы. И хотя полицейский седан без знаков отличия занял место в темноте, между двух уличных фонарей, Дэн сразу же вычислил его. Один мужчина сидел за рулем неприметного «Форда», пригнувшись, наблюдал за домом Ринка, сам оставаясь практически невидимым.

Дэн проехал мимо дома, обогнул квартал, вернулся, припарковался в полуквартале от полицейского «Форда». Вышел из машины, зашагал к нему. Водитель наполовину опустил стекло. Дэн наклонился к окошку.

Наблюдение вел детектив из полицейского участка Ист-Вэлью, и Дэн его знал. Внешне Джордж Падракис напоминал певца 50—60-х годов Перри Комо.

Падракис полностью опустил стекло.

— Ты приехал меня сменить или как? — И голос у него походил на голос Комо, мягкий, мелодичный, сонный. Он посмотрел на часы. — Нет, мне еще торчать здесь пару часов. Для смены рановато.

— Я приехал, чтобы заглянуть в дом, — ответил Дэн.

Падракис повернул голову, чтобы посмотреть на него.