Ангелы-хранители

— Она вообще не любила жизнь, — сказал Тревис. — Тем более это еще одна причина отметить праздник как полагается. Это будет первое хорошее Рождество и для тебя, и для Эйнштейна.

«На следующий год, — подумала Нора, — у нас родится ребенок и мы будем встречать Рождество вместе с ним, вот будет здорово!»

Пока единственными признаками ее беременности были легкая тошнота по утрам да пополневшая на пару фунтов фигура. Живот у нее был по-прежнему плоским, и доктор Вейнгольд говорил, что при ее телосложении, возможно, он претерпит лишь умеренное растяжение. Нора надеялась, что в этом отношении ей повезет, так как тогда будет намного проще вернуть после родов свою форму. Конечно, ребенок появится на свет только через шесть месяцев, а значит, она еще может успеть раздуться, как морж.

Когда они возвращались из Кармела в пикапе, кузов которого был заполнен свертками и очень пушистой елкой, Эйнштейн проспал у Норы на коленях половину пути. Он совершенно измотался за этот долгий путь, играя с Джимом и Пукой. Домой они добрались менее чем за час до наступления темноты. Пес бежал впереди них к дому, но неожиданно остановился и внимательно огляделся по сторонам. Он понюхал прохладный воздух, затем двинулся через двор, опустив нос к земле, как будто шел по следу.

Направляясь к задней двери с руками, полными свертков, Нора сначала не заметила ничего необычного в поведении собаки, она только увидела, что Тревис стоит и не отрываясь смотрит на Эйнштейна. Она спросила:

— Что случилось?

Пес пересек двор и подошел к южной границе леса. Он постоял, не шевелясь и вытянув вперед голову, затем встряхнулся и двинулся по периметру леса. Несколько раз он останавливался, замирал и через пару минут снова продолжал свой круговой путь на север.

Когда ретривер вернулся к ним, Тревис спросил:

— Что-нибудь случилось?

Эйнштейн коротко махнул хвостом и пролаял один раз: Да и нет.

Дома в кладовке пес составил послание: «ЧУВСТВОВАЛ ЧТО-ТО».

— Что? — спросил Тревис.

«НЕ ЗНАЮ».

— Аутсайдера?

«ВОЗМОЖНО».

— Близко?

«НЕ ЗНАЮ».

— К тебе возвращается твое шестое чувство? — спросила Нора.

«НЕ ЗНАЮ. ПРОСТО ПОЧУВСТВОВАЛ».

— Почувствовал что?

После долгого раздумья Эйнштейн сложил ответ: «БОЛЬШУЮ ТЕМНОТУ».

— Ты почувствовал темноту?

«ДА».

— И что это означает? — обеспокоенно спросила Нора.

«НЕ МОГУ ОБЪЯСНИТЬ ЛУЧШЕ. ПРОСТО ЧУВСТВОВАЛ ЕЕ».

Нора взглянула на Тревиса и прочла тревогу в его глазах, которая, вероятно, стала отражением ее собственного беспокойства.

Где-то рядом была большая темнота, и она приближалась к ним.

3

Рождество прошло очень весело.

Утром, сидя вокруг украшенной огнями елки, они пили молоко с домашним печеньем и рассматривали подарки. Шутки ради Нора сначала подарила Тревису коробочку с нижним бельем, а он вручил ей яркий оранжево-желтый балахон, явно рассчитанный на женщину весом по меньшей мере в триста фунтов, со словами:

— Это тебе на март, когда ты вылезешь из всей своей одежды. К маю, конечно, и он тебе станет мал.

Они также сделали друг другу серьезные подарки: драгоценности, свитера и книги.

Но Нора, как и Тревис, чувствовала: этот день принадлежит прежде всего Эйнштейну. Она подарила ему портрет, над которым работала целый месяц, и ретривер, казалось, был ошеломлен, польщен и очень доволен тем, что она навечно запечатлела его на холсте. Пес также получил три новые видеокассеты с Микки Маусом, пару красивых металлических плошек для воды и еды, на которых было выгравировано его имя, собственный небольшой электронный будильник на батарейках, который он мог таскать за собой по всем комнатам (он выказывал всевозрастающий интерес ко времени), и еще несколько подарков; но его постоянно тянуло к портрету, который они прислонили к стене для обозрения. Позже, когда его повесили в гостиной над камином, Эйнштейн, явно очень довольный и гордый, стоял у очага и, задрав голову, смотрел на картину.

Как все дети, ретривер играл с пустыми коробками, скомканной оберточной бумагой и лентами с не меньшим удовольствием, чем с самими подарками. Особенно ему приглянулась подаренная ими в шутку красная шапочка Санта-Клауса с белым помпоном, которая держалась на его голове с помощью эластичной завязки. Нора надела ее на собаку просто так, чтобы посмеяться. Когда пес увидел себя в зеркале, собственное отражение так понравилось ему, что, когда несколько минут спустя Нора попыталась снять с него шапку, он запротестовал и оставался в ней почти до самого вечера.