Пограничная река

Досадно сплюнув, он пошел в сторону корабельного залива. Туда должны собраться все металлурги, Млиш и Удур, после чего все переправятся на остров к плавильной печи. Но в этот момент его догнала маленькая девочка:

– Дядя Олег, постойте!

– Чего тебе, принцесса, – усмехнулся парень.

Ребенок радостно заулыбался, протянул маленький туесок, заполненный малиной:

– Аня сказала, что не дождалась вас после собрания, ей надо идти на дежурство. Просила передать это, сказала, что полезно от боли в животе.

– Вот как? – усмехнулся Олег.

Взяв горсть ягод, он закинул их в рот и кивнул девочке:

– Действительно вкусно, но только я их есть не стану. Оставь себе.

– А если Аня меня спросит, куда я их дела? – не унималась девочка.

– Скажешь ей, что дядя Олег ест только человеческое мясо, – прогудел парень и сделал страшное лицо.

Малышка, смеясь, убежала, а он продолжил путь. Если все будет нормально, то уже через несколько часов он увидит полученный металл.

Глава 11

Два плечистых парня облаченные в кожаные передники по очереди опускали свои молоты, плюща кусок железной крицы. На соседнем рабочем месте трудился Удур, он отлично справлялся в одиночку, если не считать того, что рукоятка его молота быстро приходила в негодность. Олег заказал кузнецам крепкое, цельнометаллическое изделие, но те сильно затягивали его изготовление. Приглядевшись, он удовлетворенно кивнул: после очередной переплавки металл стал намного однороднее и не так сильно загрязнен шлаком. Совершенство приходит с опытом – это была уже третья порция железа, полученная из гематитовой руды.

Первую плавку Олег вспоминал с ужасом: металл был не просто ужасен, он просто цементировал куски шлака и недогоревшего угля, а чтобы извлечь эту массу, пришлось работать более суток, проклиная все на свете. Кузнецам отправили лишь небольшой, более-менее чистый кусок, все остальное принялись пережигать, получив на первой стадии более чистое железо, и лишь на второй – сталь удовлетворительного качества. Но на ошибках учатся – вторая плавка прошла быстрее и проще, а эта – так вообще загляденье. Руда закончилась, Добрыня больше не давал людей на ее транспортировку, но пока работы хватало.

Металлурги смогли отлить шесть довольно приличных чугунных наковален. Четыре отправили в лагерь, последнюю пару оставили на островке, соорудив цех первичной переработки металла. Особого ума тут не требовалось: железо пережигали, делали из него бруски, расковывали их на полосы. Затем монотонно сваривали их между собой, резали, складывали, вновь варили. Этот процесс повторяли по нескольку раз, пока не добивались приемлемой однородности металла. С флюсом особо не мудрили, в основном им служил высокоуглеродистый чугун, для чего его толкли в литой ступе. Для подобной работы высокой квалификации не требовалось, главное здесь физическая сила и точный удар, хотя даже неловко смятую полосу несложно перековать.

Получаемая сталь вполне годилась для изготовления различного инструмента. Перекованные полосы разного состава проваривали между собой дополнительно: это сырье шло на изготовление оружия и прочного инструмента вроде напильников и штампов. Готовые изделия производились на острове, там работало шесть кузнецов и подмастерьев. Со времени нападения прошло уже более десяти дней, но Олег туда наведывался нечасто, да и задерживался ненадолго. Пару раз он делал одиночные вылазки на правый берег, хотел найти минералы марганца, или еще что-нибудь полезное. Но тщетно, больше удача не улыбнулась.

Людоеды не появлялись, лишь один раз лесорубы, работающие возле Нары, заметили их лодки. Мужики ждать нападения не стали, атаковали их сами, едва те пристали к удобному бережку. Ваксов оказалось не более десятка, их попросту смели. Млиш уверял, что людоеды непредсказуемы, иной раз про них не слышно несколько лет, но иногда какая-то сила гонит их банды далеко на восток, где они врываются на границы человеческих территорий. Впрочем, там их быстро разворачивают назад, один единственный рыцарь в полном вооружении может разогнать целую толпу этих тварей. Так что даже здесь, на реке с ними можно не сталкиваться достаточно большое время, хотя нельзя не признать, жить здесь приходится как на пороховой бочке.

Удур отбросил раскованную полосу в металлическую корзину, вышел из под навеса, спустился к берегу, сполоснул руки, вытер лоб. Посмотрев в сторону большого острова, мрачно произнес: