Томминокеры

— В страну Оз, — прошептал Гарднер.

Рон хихикнул:

— Он имеет в виду какое-нибудь местечко, где можно выпить и потанцевать. Что бы вы нам посоветовали?

— Что-нибудь придумаем, — ухмыльнулся водитель.

Гарднер ухватился рукой за плечо Рона и воскликнул:

— Буря, скоро грянет буря!

— Ничего, я скоро догоню тебя по количеству выпитого, — усмехнулся Рон.

Проснувшись на следующее утро, Гарднер обнаружил себя лежащим в ванне, наполненной холодной водой. На нем был его лучший костюм. Некоторое время он с недоумением рассматривал свои побелевшие пальцы. Они напоминали рыбьи плавники. Вероятно, он киснет в ванне уже давно, решил он. Вряд ли, когда он набирал воду, он сразу предпочел холодную. Но вспомнить, как это происходило на самом деле, он не смог.

В шкафчике ему удалось разыскать полупустую бутылку бурбона, источавшую пленительный аромат. Не стоило бы этого делать, — промелькнуло у него в голове, а губы уже тянулись к горлышку бутылки. Он выпил. Потом отпил еще глоток.

Когда он вновь пришел в себя, то обнаружил, что стоит в спальне с трубкой в руке. Куда это он хотел звонить? Ах, да! Каммингсу.

Голос приятеля был не лучше его собственного.

— Ну, и что же мы с тобой натворили? — хрипло спросил Гарднер.

— Натворили? — повторил за ним Каммингс, и в трубке воцарилась тишина. Думает, — решил Гарднер. Подождав, он хотел было окликнуть приятеля, но тут Рон наконец отозвался:

— Ничего не натворили.

Гарднер немного расслабился.

— Мы натворили черт — знает — что с моей головой, — прибавил Рон. — Бо-о-же, как она болит!

— Ты уверен, что ничего? Совсем ничего?

Он думал о Норе.

Застрелил свою жену, да? — внезапно возникла мысль в его голове.

— Ну-у-у… — протянул Каммингс и вдруг замолчал.

Гарднер стиснул трубку в кулаке.

— Ну что?

Свет в комнате внезапно показался ему слишком ярким, как солнце вчера днем на пляже.

Ты что-то сделал. Ты сделал какую-то глупость. Что-то безумное. Что-то ужасное. Когда ты научишься себя контролировать? Да и научишься ли?

— Так что же случилось? — еще раз спросил он Рона. — Что я натворил?

— Ты поспорил с какими-то ребятами в прелестном местечке под названием «Каменная Земля», — сказал Каммингс и издал легкий смешок. — О! Боже, как трудно смеяться, когда раскалывается голова! Ты помнишь эту забегаловку и этих ребят, Джеймс, мой мальчик?

Джим ответил, что не помнит. Зато он помнил какое-то другое место под названием «Братья Смит». Дело близилось к закату, это было… когда же? в восемь тридцать? в без четверти девять? — через пять часов после того, как они с Ронни начали вчера пить. Он помнил раскаты грома, помнил начало грозы — и все. Провал.

— Ты так яростно с ними спорил, с этими ребятами…

— О Чернобыле? — перебил его Джим.

— Так ты помнишь!

— Если бы я мог все вспомнить сам, я бы не стал тебя расспрашивать.

— Гард, с тобой все в порядке? — встревожился Рон. — Твой голос звучит как-то не так.

Да? Ты прав, Рон, меня закрутил циклон. Он продолжает играть мною, и никто не знает, когда же наступит конец.

— Все в порядке.

— Отлично. Один человек очень рад это услышать.

— Ты, что ли?

— А кто же? Да, так ты спорил с ними о Чернобыле и кричал, что тебе жаль этих ребят, потому что они за пять лет все умрут от лейкемии. Ты кричал, что атомную электростанцию в Арканзасе давно нужно стереть с лица земли. Мне насилу удалось усадить тебя в кэб. Я довел тебя до дверей твоего номера и оставил на всякий случай в шкафу бутылку. Ты уверял, что с тобой полный порядок. Ты намеревался принять ванну и потом позвонить какому-то парню по имени Бобби.

— Это не парень, а девушка, — растерянно поправил его Гарднер. Он потер рукой шею и задумался.

— Все в порядке?

— Вполне. Не о чем беспокоиться.

Он положил трубку, и тут его пронзила странная, нелогичная, почти абсурдная мысль: Бобби попала в беду.

Он медленно подошел к стулу и сел на него верхом. Идиот! Он рассуждает о Чернобыле! Почему на земле столько идиотов?

Беги отсюда, Гард, — промелькнуло у него в голове. — Черт с ним, с марафоном! Черт с Лучшей Подругой Поэзии шлюхой Мак-Кадл! Беги отсюда сейчас же, пока не случилось ничего непоправимого. Потому что, если ты останешься здесь, что-нибудь ужасное обязательно случится. Здесь везде кровь, даже на луне.

Нет! Пусть он будет проклят, если убежит отсюда и вернется в Мэн с этой болтающейся между ногами штукой. Только не он!