В погоне за наследницей

— У тебя нет права что-либо запрещать мне.

У него на щеке задергался мускул.

— До тех пор пока ты живешь в моем доме…

— О, ради Бога, ты говоришь, как мои опекуны.

— Теперь ты меня оскорбляешь.

Каролина тяжело вздохнула.

— Я не понимаю, как ты можешь жить, постоянно подвергая себя опасности. Я не знаю, как твоя семья может так жить. Они, наверное, очень за тебя беспокоятся.

— Моя семья ничего не знает.

— Как? — удивленно вскрикнула Каролина. — Как это возможно?

— Я никогда им ничего не говорил.

— Это отвратительно! — с чувством произнесла она. — Это действительно отвратительно. Если бы у меня была семья, я бы никогда не относилась к ней с таким пренебрежением. Семью надо уважать.

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мое отношение к семье, — оборвал ее Блейк. — Мы здесь для того, чтобы обсудить твое глупое и бездумное поведение.

— Я отказываюсь считать свое поведение глупым. На моем месте ты поступил бы точно так же.

— Но я не на твоем месте, и к тому же у меня семилетний опыт в подобных делах, а у тебя его нет.

— Чего, ты от меня хочешь? Ты хочешь, чтобы я пообещала тебе, что никогда больше не буду вмешиваться в твои дела?

— Это было бы отличным началом.

Каролина гордо вздернула подбородок.

— Хорошо, обещаю. Я никогда не буду подвергать свою жизнь опасности, но если ты окажешься в беде, а я смогу помочь, я не стану сидеть сложа руки. Как я смогу жить, если с тобой что-нибудь случится?

— Ты самая невозможная женщина, с которой я имел несчастье повстречаться. — Он провел рукой по волосам. — Разве ты не видишь, что я пытаюсь защитить тебя?

Каролина почувствовала, как что-то теплое стало разливаться по ее телу, и ее глаза наполнились слезами.

— Да, — сказала она, — но разве ты не видишь, что я пытаюсь делать то же самое?

— Нет. — Это холодное, резкое слово глубоко ранило Каролину.

— Почему ты так жесток? — прошептала она.

— В последний раз, когда женщина решила защитить меня…

Он умолк, но Каролина и без слов поняла все, что он хотел сказать, все горе, до сих пор сжигавшее его изнутри.

— Блейк, — тихо произнесла она. — Я не хочу больше говорить об этом.

— Тогда пообещай мне кое-что.

Каролина с тоской посмотрела ему в лицо, зная, что он собирается попросить ее о том, что она не может обещать.

— Не подвергай себя больше опасности. Если с тобой что-то случится, я.., я этого не вынесу.

Глаза Каролины наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы он не заметил, как взволновали ее эти слова. В его голосе было что-то, от чего у нее заныло сердце. Его губы странно дрожали, словно он искал и не находил нужных слов.

— Я не позволю, чтобы из-за меня умерла еще одна женщина, — произнес он наконец.

Каролина не знала всех подробностей гибели Марабелл, но Джеймс рассказал ей достаточно, чтобы она поняла: Блейк все еще винит себя в ее смерти.

Каролину душили рыдания. Как она могла соперничать с умершей?

Не глядя на Блейка, она неуверенной походкой пошла к дверям.

— Я иду наверх. Если ты хочешь сказать мне что-нибудь еще, продолжим утром.

Но прежде чем она взялась за ручку двери, он остановил ее:

— Подожди.

Всего одно слово, но Каролина вдруг почувствовала, как у нее слабеют ноги. Она медленно обернулась.

Блейк пристально смотрел на нее, не в силах оторвать взгляд от ее лица. Он хотел так много ей сказать — десятки слов проносились в его голове, но он не мог сложить из них ни одной фразы. Не соображая, что делает, он шагнул ей навстречу, подошел вплотную, и она оказалась в его объятиях.

— Не заставляй меня больше бояться за тебя, — прошептал он, щекоча ей волосы теплым дыханием.

Она не ответила, но он почувствовал, как ее тело обмякло в его руках. Затем он услышал легкий вздох — еле слышный звук, говорящий, что она хочет его. Может, не так, как он хочет ее, — черт, он сомневался, что это возможно. Он даже не помнил, когда в последний раз с таким жаром хотел женщину. И все же Каролина тоже хотела его.

Он был в этом уверен.

Его губы коснулись ее губ, и он впился в них со всем желанием и отчаянием, которое испытывал весь вечер.

Блейк понял, что пропал.

Он никогда не сможет любить ее и обладать ею так, как она заслуживает, но он был слишком эгоистичен, чтобы позволить ей уйти. Хоть один раз, на одно мгновение он притворится, что она принадлежит ему, а он ей.

Они медленно опустились на диван, и он накрыл Каролину своим телом. Он жаждал ощутить, как она станет извиваться под ним, сгорая от желания, которое сжигало его.