Голос ночи

Он постарался убраться с голого пространства как можно скорее, запрыгнув в сухое русло небольшого ручейка. Канава была футов пятнадцать-двадцать шириной и более семи футов глубиной с почти вертикальными стенками. В сезон зимних бурь она превращалась в бушующую реку, дикую, грязную и опасную, но сейчас в ней не было ни капли воды. Он несся по этой канаве напрямик, превозмогая боль, пронизывавшую его бока, суставы, горевшие огнем легкие. Добравшись до широкой излучины ручья, он впервые с тех пор, как пересек железную дорогу, оглянулся назад. Насколько он мог разглядеть, Роя не было в этой огромной траншее. Его удивило и обрадовало, что он имеет такое преимущество перед Роем. Он подумал: а вдруг Рой и не заметил, куда он побежал. За поворотом, в поисках укрытия, он свернул в более узкий, ответвлявшийся от основного, водосток. Поначалу он был футов десять в ширину, но быстро сужался, по мере того как Колин продвигался вперед. Почва под ногами становилась все тверже, а глубина водостока сократилась с семи футов примерно до пяти. Пройдя еще ярдов сто, он обнаружил, что канава расходилась на два коротких тупиковых отрезка, не более четырех футов глубиной каждый. Он направился в один из них, с трудом протиснувшись, и крепко уперся плечами в песчаные стенки. Он сел, чтобы его нельзя было заметить, прижал колени к подбородку и обхватил руками ноги.

— Гремучие змеи.

«Ой, да-а».

— Подумай-ка лучше об этом!

«Нет-нет».

— Это же местность гремучих змей!

«Да заткнись ты!»

— И все-таки!

«Они не выходят по ночам».

— Самые страшные гады всегда выползают ночью.

«Но не гремучие змеи».

— Откуда ты знаешь?

«Я читал об этом в книжке».

— В какой книжке?

«Ну я не помню названия».

— Да никакую книжку ты не читал!

«Заткнись!»

— Здесь просто кишат гремучие змеи.

«Да-а».

Он уткнулся в грязь, прислушиваясь к змеям и ожидая Роя. Прошло много времени, но никто из его врагов не появился. Каждые несколько минут он смотрел на часы и, когда прошло полчаса, решил, что пора выбираться отсюда. Если бы Рой обыскивал дренажные каналы, он уже обнаружил бы его. На таком расстоянии можно было бы различить какой-нибудь шум. Но никакого шума не было. Очевидно, Рой отказался от преследования. Или потерял в темноте направление, куда побежал Колин. Если так, то ему страшно повезло. Однако Колин чувствовал, что если он задержится здесь, в этом логове змей, то рискует слишком уж серьезно.

Он вылез из узкой траншеи, встал на ноги и оглядел унылый, залитый лунным светом ландшафт. В обозримых пределах Роя не было.

С чрезвычайными предосторожностями, останавливаясь на каждом шагу, чтобы прислушаться к звукам ночи, Колин направился на юго-восток. Не однажды краем глаза он замечал какое-то движение, но всякий раз это оказывалось перекати-поле, которое гнал ветер. Он еще раз пересек пустырь и неожиданно вновь оказался у железной дороги. Он находился, по крайней мере, на четверть мили южнее свалки, и теперь быстро увеличивал расстояние между собой и владениями отшельника Хобсона.

Через час Колин, уставший до изнеможения, достиг пересечения железнодорожной колеи с Санта-Леона-роуд. Во рту пересохло.

Спина ныла. Мышцы ног напряженно пульсировали.

Он обдумывал свой дальнейший путь. Трудно было не поддаться искушению: точно прямо и вперед, никаких дыр, канав или других скрытых в темноте препятствий. Если он не пойдет по нормальной дороге, то до бесконечности затянет свои блуждания.

Он сделал несколько шагов в абсолютной темноте, но тут же понял, что не решится идти этим путем. Он почти наверняка подвергнется нападению раньше, чем достигнет окраины города, где из-за людей и освещения совершить убийство гораздо сложнее, чем в безлюдном пригороде.

— Доеду на попутке.

«В это время нет никаких попуток».

— Кто-нибудь проедет.

"Точно. Скорее всего— Рой".

И он свернул с Санта-Леона-роуд, направившись на юго-восток от железной дороги и пробираясь опять через пустыри, где были только он да перекати-поле.

Пройдя полмили, он оказался у сухого русла ручья, протянувшегося параллельно Рэнч-роуд. Русло расширили и углубили футов на двадцать в целях борьбы с наводнениями, а стены укрепили бетоном. Колин спустился вниз, на дно, по одной из никем не используемых служебных лестниц. По другой такой же лестнице примерно через две мили он вылез из канавы и перелез через металлическую ограду. Он находился в центре города, на тротуаре Бродвея.