Наследие

Не попавшие под очередь лиги бросились в разные стороны, пытаясь укрыться за развалинами домов, и человек на какое-то мгновение остался один. Боек штурмовой винтовки негромко клацнул, сообщая об опустевшем магазине, и человек, словно раненый зверь, бросился бежать, на ходу перезаряжая оружие. Попрятавшиеся в развалинах мутанты какое-то время не решались высунуться на открытое место, и это дало ему небольшую фору. Но уже спустя полминуты погоня возобновилась. Израненный человек, едва переставляющий ноги, услышал за спиной приближающийся топот и оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть натянутый лук. Беглец резко свернул в гигантские кусты, и кривая стрела коротко просвистела мимо. Вслед за ним в заросли ударил поток камней и дротиков. Что-то больно вонзилось человеку в ногу, он закричал и упал, путаясь в сочащихся токсичным соком стеблях, пытаясь вырвать из ноги зазубренную ржавую железку. Услышав его крик, лиги со всех сторон бросились к месту, где человек скрылся в кустах. Раненый, хрипя от боли, наконец смог вытащить из бедра вражеское оружие и отшвырнул его в сторону. Он потянулся к подсумку, доставая свою последнюю гранату. Измазанные в крови перчатки скользили по резинопластику скафандра, никак не попадая в подсумок, лиги были все ближе, и подстегиваемые адреналином руки ходили ходуном все быстрее с каждой секундой. Человек все же вырвал из подсумка ребристый металлический шар, с надсадным хрипом выдрал чеку и швырнул гранату навстречу толпе лигов. Гулкий взрыв разорвал ночной воздух, разбрасывая вокруг куски плоти и крови, перемешанные с землей и травой. Истошно заверещали раненые, выжившие бросились назад в поисках укрытия.

Человек безумно оскалился в звериной улыбке и на четвереньках пополз прочь, оставляя за собой кровавый след. Оружие и гермоконтейнер стали нестерпимо тяжелыми, но человек упорно двигался вперед, словно робот. Ему удалось преодолеть почти полсотни метров по токсичным зарослям, когда впереди раздалось рычание лигов, и сразу с десяток фигур возникли в кустах перед ним, отрезая дорогу. Ползущий на четвереньках человек оттолкнулся от земли руками, поднимаясь на колени, и вдавил себе в живот приклад штурмовой винтовки, пытаясь из последних сил придать оружию устойчивое положение. Он неуклюже обнял винтовку и открыл огонь, направляя поток свинца в заросли прямо перед собой. Впереди раздался крик, один из лигов упал и забился в агонии, остальные исчезли среди гигантских листьев. Человек продолжал стрелять до тех пор, пока не выпустил последний патрон. Тогда он отбросил ставшую бесполезной штурмовую винтовку и пополз сквозь повисший в ядовитом воздухе пороховой дым по выкошенной свинцовым потоком просеке, скользя и спотыкаясь на залитом токсичным соком травяном фарше.

На дорогу он выполз, сделав девятнадцатый шаг. Заросли неожиданно расступились, и в лунном свете человек увидел потрескавшуюся ленту дорожного полотна с полуистлевшим остовом автобуса на обочине, до которого оставалось каких-нибудь тридцать-сорок шагов. Человек собрал остатки сил и пополз к дороге. Сзади коротко хлопнул одиночный выстрел, и человека швырнуло лицом в пыль. Кричать он уже не мог, поэтому лишь захрипел от боли, чувствуя, как правую лопатку буквально раздирает на куски. Он попытался было перевернуться на спину, чтобы встретить противника лицом к лицу, но не смог и только развернул голову к зарослям. Из кустов вышли четверо уродливых лигов в маскировочном снаряжении под цвет травы с армейским оружием в руках. За ними высыпало штук тридцать обычных лигов.

«Вояки, — выползла из кровавого тумана мысль, — теперь не уйти. Выследили все-таки… Неужели все зря?!» Бессильно лежащий на земле человек смотрел на приближающихся уродцев и уже не чувствовал ни страха, ни боли, лишь обидную до глубины души несправедливость. Он хотел было навалиться своим телом на гермоконтейнер, ради которого полегло почти тридцать человек, весь его взвод, но сил не было даже пошевелиться. Лиги приблизились к лежащему человеку и остановились. Один из них, низкорослый широченный горбун с ногами разной длины, неуклюже переваливаясь, подошел к раненому и носком ботинка перевернул его на спину. Увидев, что человек еще жив, он промычал что-то своим товарищам.

— Добей его! — приказал горбуну тощий лиг с атрофированной левой рукой, к культе которой за цевье был привязан пистолет-пулемет. — И забери сумку.