Боги вне подозрений

В стенах же храма энергия все нарастала. Как и напряжение. Его чувствовали все. Будто невидимые путы, режущие душу словно тонкая натянутая леска живую плоть. Вместо легкости и радости присутствующие испытывали едкую горечь, столь сильную, что она чувствовалась на языке, словно кто-то добавил ее в ритуальные напитки. Тяжелое, болезненное, почти смирившееся с собственным существованием отчаяние давило на людей.

Больше всего Льот боялся, что, подняв глаза, увидит во взгляде главной жрицы вопрос: «Почему ты остался?» Отчего-то эта мысль почти полностью поглотила его. Но все же он был старшим протектором и сумел сконцентрироваться на самой церемонии, ее истинном смысле, пытаясь, по совету Шерши, напитаться силой.

Прошла пара часов. Уже близился рассвет, ощущаясь тревожащей манящей ноткой, вплетенной в колдовство чаровницы-ночи. И появилось что-то новое в атмосфере. Энергия все так же пропитывала храм, но стала чище, полнее, как река после дождя. На душе делалось легче, будто отпускала старая привычная боль. Одновременно появлялось какое-то понимание, ощущение мощи и гармонии. Сомнения и страхи выглядели такими нелепыми, и все казалось по плечу. Льоту всегда очень нравилось подчеркивать одно отличие Бога и Богини. Карнава говорил: «Я хочу гордиться вами», а Нарра: «Я горжусь вами». Маленькое, не всеми понимаемое различие. И хотя старший протектор втайне считал позицию Бога более толковой, побуждающей стремиться и добиваться, сегодня в этом храме Фарклайд, как никогда, был благодарен Госпоже за то, что она вот такая. В эти волшебные мгновения каждый из присутствующих особо остро чувствовал любовь Богини, ее поддержку и ее гордость за них. Добился ли ты многого или еще в пути, она понимала тебя, сопереживала твоему горю и твоей радости, и каждый знал, что она поддержит, поможет выстоять и все преодолеть.

В храм начали проникать первые лучи рассвета, и улыбки сами собой появлялись на лицах. Льот поднял глаза и в первый раз за последние несколько часов столкнулся взглядом с Орнеллой. Сейчас они не отвели взоров. И как-то все вдруг стало ясно.

Стоящая перед самым алтарем жрица из числа старших завела последнюю в этой церемонии молитву. Молодые девушки и юноши, среди которых был и сын Орнеллы, внесли в зал глубокие широкие чаши с вином. Стоило юным помощникам пройти мимо алтаря, как напиток вспыхивал желтым, совершенно не обжигающим пламенем. Несколько жриц приняли чаши из рук молодых людей и шагнули к нынешним почетным гостям и старшим из присутствующих жрецам. Все они сидели в первом ряду перед алтарем. Помощники же отправились со своей бесценной ношей дальше по проходу, передавая чаши остальным молящимся.

Орнелла шагнула к Льоту, уже не боясь чужого злословия. Почти незаметная улыбка тронула уголки ее губ. Женщина, звякнув браслетами на руках, протянула старшему протектору медную чашу. Фарклайд, наклонив голову в знак благодарности, принял ее. Их пальцы не соприкоснулись ни на миг. Она держала чашу ближе к краям, он за дно, поддерживая его по-мужски большими ладонями. Вино полыхало между двумя людьми.

Льот поднес чашу к губам, медленно отпивая алой горящей жидкости и сквозь прозрачное пламя продолжая глядеть на женщину.

Может, он и не будет убивать Шерши.

Глава 35

Протекторы Карнавы добрались до Храма Разбитой Чашки только к вечеру. Коротко поклонившись своему Богу, они с облегчением отправились отдыхать и восстанавливать свои силы. Ванна и ужин тоже входили в число мероприятий. Но самое главное – сон. Протекторы, как опытные солдаты, уснули сразу, стоило только добраться до кроватей. Местное святилище, несмотря на свою известность, для их заточенных на военные дела душ подходило мало, но концентрация силы тут все же превышала обычные показатели, так что наутро они должны были проснуться отдохнувшими и полными энергии во всех смыслах.

Однако через три часа Ранреу обнаружил себя смотрящим в потолок без какой-либо надежды на продолжение сна. Что его разбудило, старший протектор не мог сказать. Возможно, именно столь непривычное спокойствие этого места. Немного поворочавшись и признав свое поражение, мужчина поднялся с постели, на манер южной тоги завернул в простыню обнаженное тело и вышел в сад. Несмотря на расположение на Среднем острове Карнавы-шэ, храм был выстроен открытым портиком, колонны которого лишь иногда соединялись стенами. Как правило, перегородками здесь служили занавеси из тканей или даже циновок. Помещение, специально возведенное для заезжих протекторских отрядов, стояло в дальнем конце огромного парка при храме, и воинов никто не беспокоил. Как и они – всех тех странных персонажей, что частенько собирались при этом святилище.