Простая магия любви

Аня замерла на месте, не зная, что делать: то ли бежать прочь, то ли спросить, что бабка имела в виду. Правду ли она говорит или на интерес поймать пытается? Кто ее знает!

– Что стоишь, заходи в дом, я тебя свежим хлебцем угощу. Чай такой отродясь не пробовала, – сказала старуха, как ни в чем не бывало, оглянувшись у самого порога. – Да не бойся, не съем, зубы-то уже не те! – добавила она и мелко затряслась, хихикая над собственной шуткой.

Девушка поколебалась еще секунду, но любопытство пересилило страх. Она никогда не видела жилище настоящей ведьмы, а если те слухи, что ходят о бабе Фае, правдивы хотя бы наполовину, Аня не простит себе, что упустила подобный шанс!

– Спасибо, почему бы и нет, – ответила она, входя вслед за старухой в дом.

Дом бабы Фаи ничем не напоминал жилище Бабы-яги – ни ступы в углу, ни помела, ни даже черного кота. Скорее, обычный, хотя и очень запущенный, деревенский дом с маленькими грязными сенями, завешанными садовыми инструментами, деревянной дверью, выкрашенной ярко-синей облупившейся краской, колченогим столом, покрытым грязной клеенчатой скатертью, посреди небольшой сырой комнаты. Правда, имелась печка – грязно-белая, потрескавшаяся, с такой узкой заслонкой, что не возникало сомнения: засунуть туда несчастного ребенка, чтобы зажарить, а потом съесть, будет очень сложно, если не невозможно.

– Садись, милочка, отдохни. В ногах правды-то нет, – сказала баба Фая, указывая на единственный в комнате стул. – Сейчас хлебца тебе принесу и чаек на травах. Ты такого у себя в городе вовек не попробуешь.

Аня осторожно присела на краешек скрипучего стула, продолжая оглядываться.

У печки висели связки сушеных грибов и несколько пучков каких-то трав, из-под печки торчали разношенные валенки, дощатый пол был весь в щелях. Да, небогато живут ведьмы, что ни говори.

Меж тем старуха расторопно собрала на стол, поставив перед девушкой большую кружку странно пахнущего чая и положив здоровенный ломоть свежего хлеба, от которого невероятно вкусно пахло хлебным духом и теплом.

– Вот, милочка, угощайся, – отрекомендовала старуха. – Пей, не боись. Чай, не отравлю. На что мне тебя травить-то. Мы с тобой одного поля ягодки. Я тебя, что знаю, тому обучу, ты еще старой Фае век признательна будешь. Хоть и ходим мы дорожками узкими, все по-за околицей, да многое ведаем и человеков вот здеся держим, – старуха, хитро покосившись на девушку, сжала кулачок.

Аня, удивленная ее непонятными речами и оказанным приемом, осторожно пригубила напиток. Он оказался и вправду очень вкусным, хотя и странным.

– Что там? – спросила девушка.

– Травки разные полезные. И зверобой, и брусничный лист, и мятица. Сама собирала. На молодой луне, как положено, – объяснила старуха, пристраиваясь на лавке напротив. – Хлеб попробуй. Совсем свежий, только из печи. Специально пекла, знала, что гости дорогие пожалуют!

Аня отломила кусочек хлеба. Корочка была твердой и хрустящей, а внутри – нежный, как облако, мякиш. Хлеб так и таял во рту.

– Скажите, а вы и вправду умеете колдовать? – не удержала Аня рвущийся с языка вопрос.

– Колдовство, голуба моя, – это тонкая работа, – затрясла головой баба Фая, – где слово верное знать надобно, где травки всякие, где смекнуть приходится. По крупице да по мелочи, терпенье имея.

– А почему про вас дурное говорят? – умом Аня понимала, что не нужно бы задавать подобные вопросы, да смолчать казалось ей не по силам.

– Так от зависти. Люди, говорю, завистливы, ох, их от чужой-то силушки распирает! Да еще со страха. Но надобно, голуба, чтобы народец тебя боялся, иначе и уважать не станут. Коль боятся – значится, слушают. Коль кто супротив тебя пойдет, ты тому пригрози да угрозу во исполнение-то и приведи. В лепешку разбейся, а приведи. Хошь заговором, хошь травками хитрыми, хошь обманом. Тогда увидят, что не шутишь, и впредь поперек идти не станут. Поняла, голуба?

– Наверное, – неуверенно пробормотала девушка. – А что вы говорили про то, будто во мне ваша Сила? Разве такое бывает? – спросила она чуть погодя.

– Бывает, бывает, – закивала старуха. – Пришло мне время в дальний путь собираться, а Сила-то не пускает, тяжелая, стало быть, с собой не унести – надо, значит, человеку подходящему оставить. Вот ты и подошла. Сила – она, как огонек свечи, – из рук в руки передается. И не бойся, плохого тебе не сделаю. Теперь с моим подарочком ты втрое сильнее стала... Да ты, милая, бабу Фаю слушай, а сама кушай, – бабка потрепала Аню по волосам. – Байками, чай, сыт не будешь. А потом ступай себе, я тебя неволить не стану. Захочешь – сама придешь, знаешь теперь, где старая живет.