Вам возвращаю Ваш портрет

Нет ничего отвратительней, чем нужда в детском возрасте. Ни за что не соглашусь, будто бедность не деформирует душу ребенка необратимым образом. Никакими разумными доводами не возможно объяснить маленькому человеку, почему у одного все есть в изобилии, в избытке, а у другого только жалкие крохи на общественном пиру жизни. У ребенка неизбежно возникают чувства зависти, обиды, озлобленности, весь комплекс самых отвратительных ощущений, беспощадно угнетающих становление полноценной личности. Поэтому я не очень—то доверяю людям, бравирующим своим босоногим детством. Подозреваю, что у подъездов многих преуспевающих ныне моих соотечественников булгаковский профессор Преображенский поостерегся бы оставить без присмотра свои бесценные калоши.

Безмерно благодарен своим трудолюбивым родителям, что лично меня миновала суровая чаша сия. В нашем роскошном сталинском доме, одном из самых респектабельных в городе, папа первым приобрел новую «Победу», модели М–20. Шикарный по тем временам автомобиль, цвета «беж». Папа первым построил капитальный каменный гараж со смотровой ямой, он и до сей поры благополучно стоит во дворе. Сейчасто я хорошо понимаю, что иметь собственную «легковуху» означало по тем временам очень многое, было ознакой высшего благополучия и доставляло истинное наслаждение.

Чего стоили одни только летние поездки к Черному морю. Машин мало, дороги свободны, заправки, зоны отдыха, придорожные рестораны всегда доступны, в образцовой готовности, без суеты и хамства, готовы предоставить свои услуги. Автомобили ездили тогда не торопясь, скорость движения позволяла полноценно общаться с окружающим миром. Ты успевал рассмотреть в открытое ветровое стекло каждую травинку, любую птаху. Можно было свободно, без оглядки остановиться у приглянувшегося озера, у чистой речки, расположиться на отдых, хотя бы и на ночь, порыбачить, разложить костер, слушать музыку, мечтать, любоваться звездами, надеяться и верить, что ты храним на Земле чьим то добрым радением.

Летом я всегда спал на открытом балконе, прямо над въездной аркой нашего благополучного дома. Удивительно бойко протекала по ночам дворовая жизнь, когда со всей области свозили к начальству подношения, дары полей и птицефабрик. Уже по резонирующим в парадной арке двигателям мог догадываться, к какому подъезду и какому слуге народа обломилась гуманитарная помощь в виде бараньих туш, коробков с куриными яйцами, ящиков с вишнями, бидонов с медом. Попаховым мусорам, дабы те избежали страданий голодающих Поволжья, дармовой харч подвозили в новеньких «воронках», обкомовцам на черных «волгах», хозяйственникам — на крытых брезентом газиках. Пусть мусора — народ и не самый сентиментальный, но жратва в «воронках», несомненно, заряжалась благородной аурой, что придавало легкую пикантность семейному достатку. Я категорически не приемлю, когда начинают делить коммунистов на честняков и проходимцев, не желаю слушать байки про истинных ленинцев—бессеребренников и обкомовских злыдней, по черному опустошавших колхозные закрома. Потому что все коммуняки, все до единого, паразитировали на нуждах общества, другое дело, в меру отпущенных возможностей. Страна советов была устроена таким замысловатым образом, что если вы устраивались работать в гараже обыкновенным водителем, то в зависимости от того, были ли вы большевиком или беспартийцем, возникали, как говорят в Одессе, две большие разницы. Коммунисту немедленно предоставляли лучший автомобиль, выписывались доходные путевые листы, что очень сказывалось на заработной плате. Беспартийцу доставалась какая—нибудь подзаборная колымага, под колесами которой в бесконечных ремонтах и протекал трудовой процесс, с соответствующим денежным довольствием. Так было повсюду, в любой сфере человеческой деятельности. А ведь были еще всевозможные премиальные выплаты, санаторные путевки, пионерлагеря, устраивание детей в институт, распределительные продажи, и коммуняки при раздаянии всех этих совковых милостыней, стояли в первых рядах насмерть.

В пятьдесят седьмом году произошло событие, значение которого мы все еще до конца не осознаем. Я имею в виду запуск первого искусственного спутника Земли. Потом будет блистательная космическая эпопея с полетом человека по околоземной орбите, с высадкой астронавтов на Луну и много чего еще. Но все это будут, прямые свидетельства наших технических побед, ознаки свершений научного толка. Тогда же произошло глобальное тектоническое потрясение нашего вселенского миропонимания. Мало кто в действительности знал, что из себя представляет, как далеко от Земли летает таинственный спутник, и где его можно увидеть, хоть краешком глаза. Но люди напряженно всматривались в ночное небо и впервые, за всю историю своего существования, искали среди сонма звезд рукотворный маячок земного происхождения. То был колоссальный, прежде всего психологический прорыв в глубины Вселенной. Человечество впервые реально осознало возможность распространения своего влияния за пределами Земли, к тому же, как бы воочию убедилось, что она действительно круглая.