Брат Томас

Она знала, что я вижу души мертвых, задержавшиеся в нашем мире. Но о бодэчах я не рассказывал ни ей, ни аббату Бернару.

Поскольку этих призраков, охочих до людских страданий, притягивали события с многочисленными жертвами, я никак не ожидал встретить их в столь уединенном месте. Вроде бы им следовало сосредоточиться на городах и мегаполисах.

А кроме того, те, кто принял на веру мои утверждения о том, что я вижу души умерших, скорее всего, могли счесть себя слишком доверчивыми, если бы я сразу заговорил о неких демонах, которые собираются в тех местах, где людей ждет мучительная смерть.

Человека, у которого одна ручная мартышка, полагают милым эксцентриком. Но если человек превращает свой дом в обезьянник и десятки шимпанзе разгуливают по комнатам, то им начинают интересоваться психиатры.

Я, однако, решил снять с себя груз ответственности, потому что сестра Анжела умела слушать и без труда отличала ложь от правды. Возможно, апостольник служил прибором, помогающим улавливать те нюансы в речи других людей, которые для нас оставались незамеченными.

Я не говорю, что монахини пользовались услугами Кью, гениального изобретателя, снабжающего Джеймса Бонда всякими хитрыми техническими устройствами. Это гипотеза, которую я не стал бы с ходу отметать, но доказать ничего не могу.

Рассчитывая на доброе ко мне отношение и исходя из того, что апостольник служит сестре Анжеле надежным детектором лжи, я рассказал ей о бодэчах.

Она слушала внимательно, с бесстрастным лицом, не давая понять, считает она меня психом или нет.

Такая уж харизма сестры Анжелы, что она может заставить человека неотрывно смотреть ей в глаза. Только нескольким обладающим огромной силой воли людям удается отвести взгляд после того, как сестра Анжела ловит его своим, и я — не из их числа. И, рассказывая ей все о бодэчах, я буквально растворился в барвинках.

После того как я закончил, она долго смотрела на меня все с тем же бесстрастным лицом, и когда я уже подумал, что она сомневается, а в здравом ли я уме, выяснилось, что она мне поверила.

— Что же нам делать? — спросила сестра Анжела.

— Не знаю.

— Это самый неудовлетворительный ответ.

— Самый, — согласился я. — Дело в том, что бодэчи показались только полчаса тому назад. Я не наблюдал за ними достаточно долго, чтобы понять, что привлекло их сюда.

Ее руки сжались в кулачки так сильно, что побелели костяшки пальцев.

— Что-то случится с детьми.

— Необязательно со всеми. Может, только с некоторыми. И, возможно, не только с детьми.

— И сколько у нас времени до того… как?

— Обычно они появляются за день или два до события. Чтобы насладиться видом тех, кто… — продолжать мне не хотелось.

— … кто скоро умрет, — закончила за меня сестра Анжела.

— Если люди должны умереть от рук человека, а не в результате, скажем, взрыва бойлера, иногда убийца привлекает бодэчей точно также, как потенциальные жертвы.

— У нас здесь нет убийц.

— Что мы в действительности знаем о Родионе Романовиче?

— Русском джентльмене из гостевого крыла аббатства?

— Он всегда хмурый, и у него сердитый взгляд.

— Со мной такое тоже случается.

— Да, мэм, но вы хмуритесь от озабоченности, и вы — монахиня.

— Он пришел сюда в поисках Бога.

— У нас есть доказательства, что вы — монахиня, а насчет того, кто он, знаем только с его слов.

— Ты видел, что бодэчи следуют за ним?

— Пока нет.

Сестра Анжела нахмурилась, разве что сердито не глянула на меня.

— В школе мы видели от него только добро.

— Я ни в чем не обвиняю мистера Романовича. Просто интересуюсь, кто он.

— После Lauds я поговорю с аббатом Бернаром о тех мерах предосторожности, которые необходимо предпринять.

(Lauds — утренняя молитва, вторая из семи, на которые монахи должны ежедневно собираться в церкви. В аббатстве Святого Варфоломея Lauds следует сразу за Matins (пение псалмов и чтение из жития святых), которое начинается в 5. 45 утра и заканчивается не позднее половины седьмого.)

Я выключил компьютер и встал.

— Пойду еще немного поброжу.

Поднялась и сестра Анжела.

— Если завтра — день кризиса, мне лучше немного поспать. Но в случае чего-то чрезвычайного звони мне по мобильнику в любое время.

Я улыбнулся и покачал головой.

— Что такое? — спросила она.