Гости потянулись к нему, обменялись с ним приветствиями и рукопожатиями....
Я понимал, о чем он. Даже Уайатта Портера, интеллигентного человека, умницу, который знал мою бабушку так же хорошо, как и меня, пришлось убеждать, когда я пришел к нему с информацией, позволившей успешно завершить зашедшее в тупик расследование убийства.
— Сынок, никто, кроме тебя, бодэчей не видит. Если детей или нас всех кто-то или что-то может убить, только у тебя есть шанс определить, что, где и когда должно случиться, только ты можешь это предотвратить.
На паркетном полу лежал псевдоперсидский ковер. У меня под ногами расположился вытканный дракон.
— Не нужна мне такая ответственность. Не могу брать ее на себя.
— Бог, похоже, думает, что можешь.
— Девятнадцать трупов, — напомнил я ему.
— А могло быть больше двухсот. Послушай, сынок, не думай, что все копы такие же, как Уайатт Портер.
— Я знаю, что не все.
— В эти дни копы думают, что законы — это все. Копы не помнят, что однажды люди получили законы с небес и тогда эти законы не состояли только из «нет» и «нельзя», но являлись образом жизни и причиной, по которой следовало жить так, а не иначе. Копы теперь думают, что только политики создают и переделывают законы, поэтому и не следует удивляться тому, что некоторым людям на законы наплевать. Далеко не все слуги закона не понимают истинную причину, по которой законы нужны. И если ты выложишь свою историю не тому копу, он никогда не поймет, что ты на его стороне. Никогда не поверит, что у тебя особый дар. Такой коп подумает, что ты не в своем уме, что такие, как ты, мешают нормальной жизни мира. Он не поверит тебе. Не сможет поверить. Что будет, если он упечет тебя в тюремную камеру или в психушку? Что мы тогда будем делать?
Мне не нравилась наглая морда дракона, не нравились яркие нити, от которых его глаза наливались жаждой насилия. Я сместил левую ногу, поставил на драконью морду.
— Сэр, может, я не буду упоминать ни про мой дар, ни про бодэчей. Только скажу, что нашел монаха на земле, а потом кто-то ударил меня дубинкой.
— И что ты делал во дворе в такой час? Куда ты шел, откуда, что затевал? Почему у тебя такое необычное имя? Уж не ты ли тот самый парень, который позапрошлым летом отличился в торговом центре «Зеленая луна»? Беды преследуют тебя или ты сам — беда?
Он выступал в роли адвоката дьявола.
И я наполовину поверил, будто почувствовал, как дракон дернулся под моей ногой.
— Если уж на то пошло, я не смогу сказать им ничего полезного, — смирился я. — Полагаю, мы можем подождать, пока они найдут тело.
— Они его не найдут, — уверенно заявил брат Костяшки. — Они не ищут брата Тима, которого убили, а тело спрятали. Кого они ищут, так это брата Тима, который где-то перерезал себе вены или повесился.
Я вытаращился на него, до конца не понимая, о чем он толкует.
— После самоубийства брата Константина прошло только два года, — напомнил он.
Константин — тот самый монах, душа которого задержалась в этом мире и иногда дает о себе знать энергетическим полтергейстом в самых неожиданных местах.
По причинам, которые до сих пор никто не понимает, как-то ночью, когда все братья спали, он поднялся на колокольню аббатства, привязал один конец веревки к поворотной балке, на которой висели три колокола, второй конец затянул на шее и прыгнул с парапета, перебудив колокольным звоном весь монастырь.
Среди верующих самоубийство едва ли не самая страшная смерть. Поступок Константина поверг братьев в глубочайший ужас. И время тут лекарем не стало.
— Шериф думает, что мы не от мира сего и доверять нам нельзя. Он из тех, кто верит, что под монастырем есть секретные катакомбы, в которых живут монахи-убийцы. Они выходят оттуда по ночам, чтобы творить свое черное дело. Эти байки рассказывали про католиков куклуксклановцы, только шериф, возможно, и не знает, откуда ноги растут. Забавно, когда люди, которые ни во что не верят, с ходу готовы поверить в любую чушь, рассказанную о нас.
— Так они думают, что брат Тимоти покончил с собой?
— Шериф, вероятно, думает, что мы все покончим с собой, как те несчастные, которые выпили отравленный «кулэйд» Джима Джонса.
Мне на ум пришли Бинг Кросби и Барри Фицд-жеральд.
— Видел недавно старый фильм «Идти своим путем».[11]
— Тогда было не просто другое время, сынок. Другая планета.
Открылась наружная дверь гостиной. Вошли помощник шерифа и четыре монаха. Они прибыли, чтобы обыскать гостевое крыло, хотя едва ли нацелившийся на самоубийство брат выбрал бы эту часть монастыря для того, чтобы выпить бутылку «Клорокса».[12]
11
«Идти своим путем» — комедия, вышедшая на экран в 1944 г., в которой главные роли сыграли известные голливудские актеры Бинг Кросби (1904–1977, настоящее имя Гарри Лиллис Кросби) и Барри Фицджеральд (1888–1966). Кросби получил за этот фильм «Оскара», а Фицджеральд, уникальный случай, был в списке кандидатов на премию в двух номинациях, за главную мужскую роль и за мужскую роль второго плана, но проиграл дважды.
12
«Клорокс» — популярный пятновыводитель и отбеливатель.