2017

– Похоже, ваши растворы целиком ушли в землю, – произнес Дымов за кадром и тут же оказался в кадре, румяный, как редис.

– Так сэкономили много, – устало и язвительно произнес Горемыко. – Ни тебе гидроизоляции, ни дренажного слоя, и бетон самых дешевых марок. Да еще песку в него побольше… – Облокотясь, он закрыл бледное лицо темной рукой с оттопыренным мизинцем, похожим на седую набрякшую гусеницу.

– Так, Андрей Андреич, не расклеивайтесь, пожалуйста, – забеспокоился Дымов, подступая поближе к эксперту. – У нас остался один, самый главный вопрос. Кто именно сэкономил? Кто украл деньги, отпущенные правительством области на захоронение цианидов?

– Генеральный подрядчик и украл, – эксперт, всхрапнув, отер лицо и покосился куда-то за спину. – ЗАО «Стройинвест». Директор и владелец – госпожа Крылова Тамара, вон она сидит.

Но Тамара уже не сидела. Она стояла возле незыблемого трона, в неодернутой юбке, дрожа на каблуках.

– Какая дата съемки?! – выкрикнула она девчоночьим голосом, отмахивая волосы со лба. – Я видела цифры в углу, дата съемки, пожалуйста!

– Госпожа Крылова, сейчас мы не с вами говорим, сейчас выступают эксперты! – Дымов замаячил рукой кому-то из студийной обслуги. – Да выключите первый микрофон! Аделаида Валентиновна, прошу!

Тут же помолодевший голос Тамары исчез из акустической системы; собственный ее почти не слышный крик перекрылся воркованием Семянниковой, державшей свой микрофон как лакомство и трогавшей заостренными пальцами мелкий барашек прически.

– Вот так нам и открываются простые человеческие истины, – говорила Семянникова, матерински улыбаясь всем, и даже поскучневшему Горемыко. – Вот таково происхождение денег, на которые госпожа Крылова построила загородный особняк, на которые основала фирму «Гранит». Но не деньги она украла, нет, не деньги! Она украла жизнь у природы и, возможно, у людей, да, у людей! В районе экологической катастрофы четыре населенных пункта! В одном расположена средняя школа! И после этого госпожа Крылова будет утверждать, что она противница смерти? Да она и есть Госпожа Смерть! Смотрите на нее!

Все и без того смотрели на Тамару, вдруг швырнувшую бесполезный микрофон куда-то за резное кресло. Шагая высоко и нетвердо, будто пытаясь выпутаться из своего прилипчивого отражения в зеркальном полу, она направилась к Дымову, вдруг заулыбавшемуся какой-то человеческой, жалкой, дрожащей улыбкой. Пощечина, которую отвесила ему тяжелая, с золотой плитой на ладони рука госпожи Крыловой, была сокрушительна. Митя, теряя равновесие, повис на карусели с закачавшимися гробами, на левой щеке у него вспухла багровая лепеха, изо рта потянулась, наполняясь алым, нитка слюны. Глаза у Мити были плачущие и совершенно бессмысленные. Вся студия вскочила на ноги, и Крылов вскочил тоже. Он успел еще увидеть, как Митю поднимали, выпутывая из перекошенных карусельных снастей, и как сшибались в воздухе гробы, растрясая цепкие вороха искусственных цветов. Затем по экрану безо всяких титров побежала анимационная заставка «Покойника года»: скелетики, похожие на канцелярские скрепки, отплясывали канкан.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

Первым порывом Крылова было немедленно звонить Тамаре на мобильный, вероятно, оставшийся на время эфира где-то в гримерке. Много раз он собирался с духом и подступал к нахмуренному, словно глядящему исподлобья телефону – но на третьей или четвертой цифре набора волнение становилось нестерпимым, и он, проклиная себя, хлопал трубку на рычаги. Ему мерещилось, будто Тамара может по телефону схватить его за руку. Он крутился возле старого желтого аппарата, будто медведь возле злобного и лакомого улья. Наконец, настучав на стертых кнопках родной, как собственная дата рождения, восьмизначный номер, он выслушал любезное сообщение, что абонент недоступен.

И на следующий день, и на другой все известные Крылову номера оказывались либо отключенными, либо отвечали бесконечно длинными гудками. Между ним и Тамарой вдруг возникла стена телефонной немоты, словно сделанная из непробиваемого и упругого стекла: при каждой попытке пробиться Крылов ощущал ее тугую силу, ответную вибрацию враждебного пространства. Лишь однажды офисный мобильник, обычно находившийся при Тамарином шофере, отозвался харкающим голосом Кузьмича, бывшего владельца фирмы «Гранит». Даже ему Крылов обрадовался, будто родному. Только Кузьмич не был склонен к долгим беседам. Он надсаживался, перекрикивая гул и вжиканье какого-то шоссе, и временами пропадал, точно срезанный бензопилой.