2017

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

Доброта была давней тайной Фарида, которую он скрывал, буквально сбегая с места совершения поступка и некоторое время после этого не показываясь на люди. Но теперь, когда Крылов поселился у него, доброту стало некуда прятать, некуда поставить так, чтобы не было видно. Поскольку Крылов пришел без запасной одежды, Фарид немедленно отдал ему новенькие кожаные джинсы и свой парадный свитер из пуховой шерсти, нежной, как туман. Холодильник Фарида, всегда стоявший практически пустым, теперь загрузился продуктами; Фарид, в кухонном полотенце, повязанном на чреслах поверх измятых клетчатых трусов, азартно создавал обеды и ужины, управляясь с плитой, уставленной сковородами и кастрюлями, будто джазовый ударник со своей ударной установкой. В заднюю узкую комнату, где со всеми возможными удобствами был устроен Крылов, переместился древний телевизор, обшитый древесно-стружечной, когда-то полированной доской, который хозяин, по его уверениям, почти не смотрел. Когда зарядили безразмерные дожди, жидкими нитями резины бьющие в окно, появился купленный на распродаже утепленный плащ и крепкие армейские ботинки с куделями шнуровки, на высоченных тракторных подошвах. Подошвы эти, впрочем, некоторое время оставались девственными: Фарид считал, что разгуливать по улицам Крылову опасно.

В ту ночь, когда Крылов, трясущийся от нервного озноба, явился к Фариду, они опять просидели до утра. Помянули Коляна и профессора, не чокаясь, глядя каждый в свою граненую стопку. Рассказ о гибели соглядатая, оказавшегося убийцей Леонидыча, был выслушан очень внимательно; побег от тела, по всей вероятности все еще сыреющего в кустиках, был, вопреки ожиданию, признан правильным поступком.

– Никто не стал бы с тобой особо разбираться. Создается большой народный сериал про твою Тамару. Ты бы пригодился, вот и все, – сообщил Фарид, кромсая прямо на тарелке мягкий, как подушка, безвкусный каравай.

Помянули Леонидыча и Завалихина Виктора Матвеевича, которые, возможно, встретились теперь где-то в заоблачной сфере и обо всем поговорили. Фарид разливал по стопкам «Рифейскую особую» с такой поразительной точностью, что казалось, будто мутные стакашки – сообщающиеся сосуды и уровень жидкости в них уравнивается сам по себе. Водка, куда приличней той, что была распита в убежище, совершенно не забирала Крылова, только стеклянила сознание, отчего ему казалось, будто они с Фаридом тоже сообщаются, как колбы, через какую-то трубку, и когда Фарид вставал, чтобы добавить на стол какой-нибудь еды, Крылов на шаткой табуретке ощутимо тяжелел.

Разговор с Тамарой, внезапно возникшей из ночи, Фарид попросил пересказать во всех подробностях. Кое-что Крылов, понятно, утаил. Фарид слушал, впившись, цокая рысьими когтями по изрезанной клеенке.

– Ценная информация, – подытожил он, когда Крылов удрученно замолчал. – Это не адрес и не телефон госпожи Екатерины Анфилоговой, про которую я раньше никогда не слышал. Десять километров к востоку от Балакаевского леспромхоза! Вот царский подарок от твоей Тамары!

– Ничего себе подарок, – пробормотал Крылов, вяло теребя на своей тарелке лохмотья яичницы.

– Не забывай, что я единственный в большой хите профессиональный геолог, – назидательно проговорил Фарид, сам себе кивая ссохшейся, как чеснок, сухими сединами покрытой головой. – Вот смотри: цианидная катастрофа произошла в Нейвинском районе, недалеко от села Кедровое, ориентировочно в девяносто девятом году. Гидрогеология, конечно, не моя прямая специальность. Но могу предположить, что в том районе имеется напорный водоносный горизонт, определенный тамошними синеклизами, то есть прогибами пород. Произошла инфильтрация цианидов в грунтовые воды. Восемнадцать лет они по водоносной толще двигались туда, где область разгрузки горизонта совпала с выходами доломитов. Это может быть контакт водоносного и водоупорного пластов протяженностью в тысячу километров. Но твоя Тамара подсказала нам вторую точку. Ты понял меня?

– Нет, – тупо ответил Крылов, глядя Фариду в сощуренные, неодинаковыми искрами горевшие глаза.

– Еще раз слушай сюда, – терпеливо произнес Фарид. – Место инфильтрации известно всем, даже по телевизору показывали карты. Многим уже известно о смерти Коляна и Петровича. Наши, понятно, узнают все до одного, и сведения, где обнаружили мертвых, распространятся. Но только мы двое получили информацию о причине гибели экспедиции. В этом наше временное, но все-таки преимущество.